Глафириада - [49]
— Любовь к садизму еще никого до добра не доводила. — Хмыкнула Глафира и повернула голову на подозрительный шорох.
Оказалось, что скавр в которого она метнула нож, и который нанес удар ей в спину, еще жив и сейчас пытается подняться на ноги. Морщась от боли, она подошла к нему ближе. Судя по всему, полученная рана в грудь не оставляла зверолюду никаких шансов на жизнь.
— То, что вас послал Владетель мне и так понятно, об этом даже спрашивать не буду. Но вот что меня действительно интересует так это то, почему вы ему служите? Ведь именно он повинен в смерти ваших родных.
— Мы служим не Владетелю. Мы служим магам. Они для нас родня. — Пуская кровавые пузыри, прохрипел скавр. — Другой мы никогда не знали. Они наши вожаки. Вся наша жизнь принадлежит только им.
— Понятно. — Кивнула Глафира головой, и отдала приказ ножу вернуться к ней, после чего не обращая внимания на задергавшееся в агонии тело, тяжело опустилась на землю.
— Ну, ты. — Вдруг проснувшись, зашумел в ее голове меч. — Да я. — Сначала забормотал он бессвязно. — Да у меня. Тьфу, на тебя бисова девка напугала. Раздери меня тысяча чертей. Я уж думал все, финита ля комедия. Приплыли. Сознания отключил и простой болванкой прикинулся, чтобы только в руки к этому зверью душегубскому не попасть. Просто удивительно как ты выжила? После такого пропущенного удара в спину обычно позвонки в трусы обсыпаются, наигрывая при этом похоронную музыку.
— Откуда ты таких выражений нахватался? — Перебила словесный понос меча Глафира. — Тебя же бог знает сколько тысячелетий назад, от света белого отключили.
— Порыться в твоей памяти там и не такое отыщешь. Хотя если честно признаться все самое интересное только в последних ее слоях находится, а до этого все скукотища смертная. Пытливому уму даже зацепиться не за что. Ты от темы не отвиливай. — Повысил он голос. — Зубы мне не заговаривай. Поглоти меня тьма. Столько ударов пропустить и чуть не окочурится, имея перед собой всего пятерых противников. Я в шоке от твоей бездарности.
— Какой учитель, таков и ученик. — Огрызнулась Глафира на эту тираду меча.
— Амеба ты бесхребетная. — Взорвался в ее голове гневный крик.
Девушка, усмехнувшись про себя, отключила меч от своего сознания. Не совсем правда отключила. Она по-прежнему слышала все, что он там кричал. Просто не обращая на эти гневные вопли больше внимания, принялась осматривать саму себя.
— Надо же, — удивилась она про себя, рассматривая свой доспех. — Все три слоя кожи прорезала. — Покачала она головой. — А ведь эта кожа многоруков по крепости стальным доспехам не уступает. Надо будет получше рассмотреть, что там у этой скавры за полумесяцы такие были. — Она перевела взгляд на свою руку. Рукав рубашки был весь залит кровью, но рана уже не кровоточила. Ее края сошлись и сверху запеклись кровавой коркой. — И как только мои кости удары выдержали? — Вырвался у нее нервный смешок. — А то ходила-бы сейчас одноруким и одноногим бандитом.
Судя по всему, рана на бедре тоже затянулась, но вот боль от полученных ран никуда не делась. Она глубоко вздохнула, вспомнив про болеутоляющие лекарства.
— Сейчас-бы какого-нибудь анальгина принять. — Закрыла она глаза и представила, как глотает таблетку.
Через пару ударов сердца произошло маленькое чудо. Боль в спине и ранах ушла, а уставшее тело наполнилось энергией. Бой хоть и длился всего лишь несколько минут, но вымотал ее физически и морально основательно. И вот от всех этих неприятных ощущений вдруг не осталось ни следа. Да и возмущенные вопли меча в голове прекратились.
— Ну, ты как там, весь пар выпустил? — Спросила она его.
— Вроде-бы да. — Отозвался меч.
— Тогда давай глянем, что там нам за трофеи достались. — Поднялась она на ноги.
Как оказалось, кроме оружия у скавров больше ничего не было.
— И чему я тут пытаюсь удивиться? — Пожала Глафира плечами. — Ведь скаврам деньги не нужны. Ну и черт с ним или ними. Давай глянем, что там с оружием. Авось что-нибудь и мне сгодится.
Как выяснилось чуть позже, Глафире понравилось все оружие убийц. Она прицепила к своим бедрам ножны с двумя кинжалами. Рукояти этих кинжалов больше напоминали кастет, а хищное четырехгранное лезвие походило на штык от винтовки Мосина. Так заинтересовавшие ее полумесяцы покоились в ножнах, но теперь только на ее поясе. Если самой Глафире больше понравились эти орудия смерти, то меч пришел просто в восторг от булавы и шестопёра.
— Вот именно этим мы будем мочить всяких уродов в сортире. — Верещал он возбужденно. — Один удар и сразу труп или калека. Материал, правда, не ахти, обычный, но усиление магией делает это оружие вполне достойным, чтобы им пользоваться.
— Слушай завязывал-бы ты уже с подобными выражениями, а то у меня от них уши в трубочку закручиваются. — Попросила его Глафира. — Давай лучше, как и прежде на нормальном языке изъясняться. — Приторачивая метательные топорики к седлу своего коня, добавила она.
— Не понимаю, чем тебе подобные выражения не нравятся?
— Слух режут. Не привыкла я к ним.
— Смотрика ты, слух режут, а в памяти на верхней полочке хранятся. Хорошо. Постараюсь их не упоминать больше, но ничего гарантировать не могу.
Эта книга продолжит повествование о нелепых приключениях Глафиры, Кащея и Андрея. А также познакомит поближе с князем Владимиром, сыном Святослава, прозванным в народе Красно Солнышко. Фигура весьма неоднозначная и сыгравшая очень большую роль в нашей общей истории. По сути, с его правления начинаются смутные времена на Руси. Хотя, подобных времен и до него хватало, и после, когда брат идет на брата, а сыновья на отца. Это трудное время смены не только религии, но и всего жизненного уклада. На смену старым законам и привычкам приходят новые, ломающие старые устои и калечащие жизни.
Исторические события небольшого промежутка времени, связанного с жизнью князя Давида Городенского.
Исторические события времен князя Святослава, или как его называли, последнего военного демократа, тесно переплетаются с судьбой вымышленных героев. Немного вымысла, немного славянских мифов и капля юмора.
3-я книга цикла. Прошло тридцать лет после суда в Йефасе. Отец, сын и дочь, наделенные даром или проклятием бессмертия, следуют разными жизненными путями. Тем временем мир ждут перемены. Из глубин морских вод является всепожирающий Спящий, над севером полыхает зарево войны, в кулуарах юга плетутся интриги, а по еловым лесам Офурта бродит дикая и голодная Бестия. Сангомар — это мир, в котором воцарились демоны, мир без добрых богов и справедливости, поэтому даже в руке помощи, поданной преданным другом, может затаиться клинок или яд.
Трудно выжить, если тебе шесть с половиной лет и ты потерялся — сначала в супермаркете, затем в Доме Тысячи Дверей, за каждой из которых начинается путь в лабиринте миров, чужих, враждебных, кошмарных. Единственная надежда — на «дядю Эдгара», поселившегося в твоем сознании авантюриста и преступника. Его незримое присутствие когда-то едва не свело тебя с ума, но зато ты научился кое-чему полезному. Ты хочешь вернуться домой, к маме, папе, своим игрушкам, теплой постели и приятным снам? Ну, это вряд ли. Дядя попал в ловушку, пытаясь обмануть далеко не слепую судьбу, и жестоко расплачивается за это.
Впервые за столетия появился маг, всерьез претендующий на единоличную власть над Империей и, соответственно, над всем цивилизованным миром. Маги Империи уже много месяцев тщетно пытаются остановить наступление его армии. Кто и как одолеет врага, кто будет неподвластен чарам, если этот маг — прекрасная женщина, завораживающая любовью?
Ближайшее будущее, бум виртуальной реальности приносит с собой не только развитие игровой индустрии, но также порождает новый, доселе невиданный, бич современности, готовый пошатнуть мировые устои. Игровой психоз, передающийся через игровую сессию, порождает джи-психопатов, которые, обладая способностями скопированными из видеоигр, погружают мир в хаос и вскрывают людские пороки, сокрытые до этого под вуалью морали. Внимание, любителям Лит-рпг! Книга не про цифры, а про сюжет, героев и их развитие.
Худой, невзрачный отец и маленькая дочь. Их связывали не только узы родства, но и общая тайна…
Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.