Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности - [135]
Отдел печати специальной службы гау «Внутренний фронт» подобрал в богатом наследии Шёнерера и другую цитату, подходящую для военного времени: «Я первым признаюсь, что проповедую не только любовь, но и ненависть, и я первым готов драться за утверждение, что если любишь свой народ, то должен уметь и ненавидеть. Когда мой сын вырастет, я спрошу его, умеет ли он любить. И если он ответит да, я скажу: так люби же всё доброе и хорошее в немецкой нации! И потом я спрошу его, умеет ли он ненавидеть. И если он ответит да, я скажу: так ненавидь всё дурное и всё, что вредит немецкому народу»[992].
В рекламном проспекте выставки 1942 года Штайн даже уподобил Шёнерера Иоанну Крестителю, назвав его «провозвестником, предшественником и провидцем… которому было отказано в исполнении мечты, чтобы пришедший за ним великий человек завершил то, что он начал»[993].
Франц Штайн и пангерманское рабочее движение
В те годы, когда Гитлер жил в Вене, Георг Шёнерер оставался культовой фигурой для своих приверженцев, но в политической жизни столицы активного участия уже не принимал. Олицетворением крайне агрессивного пангерманства являлся в тот момент Франц Штайн, глава пангерманского рабочего движения и издатель венской газеты «Дер Хаммер».
Шёнерер больше не выступал в Вене, и Штайн взял эту обязанность на себя, в том числе и во время ежегодных «бисмарковских» торжеств. Железного канцлера чествовали каждый раз накануне его дня рождения в гостинице «Инглишер хоф», находившейся по адресу Мариахильферштрассе 81, недалеко от Штумпергассе. Там же Штайн выступал с речью и 31 марта 1908 года по случаю десятой годовщины со дня смерти Бисмарка. Входная плата составляла 40 геллеров, на вечере исполняли музыку, начиная с Вагнера — увертюра к «Риенци», марш прибытия гостей из «Тангейзера», арии из «Лоэнгрина» — и заканчивая «Стражей на Рейне» в финале. Свидетельств о том, что Гитлер присутствовал на этом вечере, не сохранилось, но можно предположить, что в первый год своего пребывания в Вене он не пропустил бы столь крупного мероприятия пангерманцев, которое к тому же состоялось неподалёку от его квартиры, и мог там увидеть Штайна в роли оратора.
Гитлер, конечно, знал Штайна и как усердного и авторитетного корреспондента газеты «Альдойчес Тагблатт». Например, по выпуску от 1-го «остермонда» 1908 года, где штайновский панегирик Бисмарку заканчивался следующей фразой: «Кто знает, может быть, судьба будет благосклонна к немецкому народу и подарит ему в XX столетии человека действия, столь же большого и сильного, великолепного и блистательного, каким был Отто фон Бисмарк, чтобы завершить начатое им дело»[994].
Неизвестно, был ли молодой Гитлера лично знаком со Штайном[995]. Если встреча и состоялась, то вероятнее всего, на собрании одной из рабочих групп, которые Штайн создавал в Вене и перед которыми часто выступал с докладами, принимая участие и в дискуссиях. Наиболее активно он действовал в районе Фаворитен, где проживало больше всего чешских рабочих и, соответственно, проще было вести античешскую пропаганду среди немецких рабочих. Здесь же Штайн устраивал и праздники по случаю зимнего солнцестояния и в честь Шёнерера[996]. Кроме того, штайновская «Германия» имела два больших центра, а каждый из них имел собственную библиотеку и организовывал вечера с чтением докладов. Более крупный центр находился в 8-м районе, по адресу Бенноплац 2. Ежемесячный членский взнос составлял всего 40 геллеров[997].
Франц Штайн родился в 1869 году в Вене в семье фабричного рабочего и выучился на специалиста по точной механике. В 1888 году в жизни 19-летнего подмастерья произошло ключевое событие, определившее его судьбу в политике: он оказался среди пяти тысяч слушателей, внимавших знаменитой речи Шёнерера о «еврейской прессе» в венском зале «Софиензеле». Последовавшее вскоре нападение на редакцию «Нойес Винер Тагблатт», судебный процесс и осуждение Шёнерера сделали молодого человека сторонником «жертвы юстиции».
Позже Штайн не раз с удовольствием живописал триумфальный проезд Шёнерера от здания суда до квартиры, расположенной недалеко от «Белларии», когда приверженцы пангерманского вождя выпрягли лошадей и сами тащили экипаж. Штайн вспоминал, как Шёнерера приветствовали криками «Хайль!», как ругали правительство и распевали немецкие националистические песни. 19-летний Штайн получил возможность отправиться вместе с Люэгером на вечерние торжества в честь вождя и держать знаменитый букет васильков, который Люэгер передал госпоже Шёнерер. В букет были вставлены сотни карточек с похвалами её мужу.
Штайн был и среди ликующей толпы, которая приветствовала Шёнерера, когда он в августе 1888 года отправился к месту заключения. Он вспоминает о страхе двора перед этими демонстрациями, о том, как закрыли дворцовые ворота, чтобы защитить императора, а нервные полицейские арестовывали уважаемых людей, «демонстративно махавших шляпами»[998].
Выйдя из тюрьмы, Шёнерер пригласил молодого почитателя в замок Розенау в Вальдфиртеле. Так началась политическая карьера Штайна. Шёнерер поручил ему создать пангерманское рабочее движение, чтобы голоса немецких избирателей не достались ненавистным «интернациональным» «еврейским» социал-демократам. Для начала он направил молодого человека агитатором в промышленно развитую, заселённую преимущественно немцами Судетскую область, где электорат был особенно восприимчив к пангерманским лозунгам из-за постоянного притока дешёвой рабочей силы из чешских земель.
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Книга задумана как документальная повесть, политический триллер, основанный на семейных документах, архиве ФСБ России, воспоминаниях современников, включая как жертв репрессий, так и их исполнителей. Это первая и наиболее подробная биография выдающегося общественного деятеля СССР, которая писалась не для того, чтобы угодить какой-либо партии, а с единственной целью — рассказать правду о человеке и его времени. Потому что пришло время об этом рассказать. Многие факты, приведенные в книге, никогда ранее не были опубликованы. Это книга о драматичной, трагической судьбе всей семьи Александра Косарева, о репрессиях против его родственников, о незаслуженном наказании его жены, а затем и дочери, переживших долгую ссылку на Крайнем Севере «Запомните меня живым» — книга, рассчитанная на массового читателя.
Януш Корчак (1878–1942), писатель, врач, педагог-реформатор, великий гуманист минувшего века. В нашей стране дети зачитывались его повестью «Король Матиуш Первый». Менее известен в России его уникальный опыт воспитания детей-сирот, педагогические идеи, изложенные в книгах «Как любить ребенка» и «Право ребенка на уважение». Польский еврей, Корчак стал гордостью и героем двух народов, двух культур. В оккупированной нацистами Варшаве он ценой невероятных усилий спасал жизни сирот, а в августе 1942 года, отвергнув предложение бежать из гетто и спасти свою жизнь, остался с двумястами своими воспитанниками и вместе с ними погиб в Треблинке.
Книга писем 19-летнего командира взвода, лейтенанта Красной Армии Николая Чеховича, для которого воинский долг, защищать родную страну и одолеть врага — превыше всего. Вместе с тем эти искренние письма, проникнуты заботой и нежностью к близким людям. Каждое письмо воспринимается, как тонкая ниточка любви и надежды, тянущаяся к родному дому, к счастливой мирной жизни. В 1945 году с разрешения мамы и невесты эти трогательные письма с рассуждениями о жизни, смерти, войне и любви были изданы отдельной книжкой.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.