Гитлер в Вене. Портрет диктатора в юности - [132]
Люэгер начал охоту за голосами избирателей с теми же лозунгами, что до него с успехом использовал Шёнерер. Прежде всего он поднял на щит анитисемитизм, призывая национализировать крупные предприятия, находящиеся «в руках евреев», и бороться с «капитализмом», «еврейской прессой» и искусством венского модерна.
Шёнерер вернулся в Рейхсрат в 1897 году, в самый разгар кризиса, вызванного немецко-чешским противостоянием. Немецкие партии устроили обструкцию правительству Бадени. 55-летний Шёнерер выступал с оскорбительными речами, громя чехов, и устраивал драки в парламенте. Газеты сообщали: «Депутат Шёнерер, ввиду притеснения немецких депутатов, схватил министерское кресло и размахивал им перед яростно наступавшими чехами. Те дважды отнимали у него тяжёлый стул, но он поднял его в третий раз. Тогда немецкий клерикал Хагенхофер схватил его за горло, так что депутат Шёнерер отшатнулся; но он быстро оправился и ударил Хагенхофера кулаком. Председательствовавший граф Феттер схватил стакан воды и облил дерущихся»[971]. И так далее.
Прочь от Рима!
К концу века влияние Шёнерера начало ослабевать, и тем отчаяннее он держался за свои навязчивые идеи. Теперь объектом его ненависти стала католическая церковь. Настоящий германец не должен служить ни дому Габсбургов, ни «папистам», он должен вернуться в лоно «немецкой» религии — в лютеранство: «Долой путы, навязанные враждебной немцам церковью. В немецких землях должен править не иезуитский, а германский дух!»[972]
Провозгласив девиз «Прочь от Рима!», он призывал австрийских немцев переходить в протестантизм, и сам сменил конфессию в 1900 году. Франц Штайн, ученик Шёнерера, так объяснял политическую цель антикатолического движения: «Это делается для того, чтобы в грядущие десятилетия облегчить присоединение к Германской империи». Если немецкие австрийцы будут принадлежать к той же религиозной общине, что и пруссаки, «со стороны Пруссии не возникнет никаких опасений»[973].
Поначалу эту кампанию поддерживали германские союзы, например, «Общество Густава Адольфа», участвовавшее в строительстве новых евангелических церквей. За десять лет в Цислейтании построили 65 евангелических церквей и 10 молитвенных домов, организовали 108 новых проповеднических кафедр[974].
Шёнерер проводил одну кампанию за другой, нетерпимо и злобно нападая сначала на иезуитов, затем на исповедь: она-де оскорбляет стыдливость и женское достоинство, безнравственные вопросы тревожат и губят женщин и девушек[975]. «Унферфелынте Дойче Ворте» печатал едва ли не порнографические статьи о похождениях священников и монахов. Это шло вразрез с католическим менталитетом венцев и отпугивало потенциальных сторонников. Особенно когда журнал заявлял: «Нельзя отрицать того факта, что еврейская Библия не годится для религиозно-нравственного воспитания германцев, а основатель христианства, будучи сыном еврейки и потомком Давида и прочих, никак не является арийцем»[976].
Подобные высказывания отталкивали тех, кто перешёл в протестантизм по религиозным убеждениям. В 1900 году несколько венских лютеранских священников выступили против хулиганского движения[977]. Объявив переход в протестантизм обязательным условием для вступления в партию, Шёнерер подписал ей приговор.
Даже очень успешный и активно работающий «Немецкий школьный союз» перешёл в оппозицию. Он отказался не только поддерживать движение «Прочь от Рима!», но и ввести «арийский параграф», продолжая принимать в свои ряды в качестве учителей и учеников как евреев, так и католиков наравне с протестантами. Разгневанный Шёнерер отрёкся от «Немецкого школьного союза» и организовал собственный «Школьный союз для немцев», куда принимали только протестантов, однако успеха не добился.
В ответ на это покровителем «Католического школьного союза» стал наследник престола Франц Фердинанд, близкий к Христианско-социальной партии. Он заявил: «Прочь от Рима — значит прочь от Австрии!» Союз принимал в качестве учителей и учеников только католиков и находился под особой защитой венского бургомистра Люэгера. Под громкие аплодисменты венцев Люэгер ловко отмежевался от своего бывшего единомышленника Шёнерера: «Это не немцы, а политические паяцы». Шёнерер не остался в долгу и обозвал Люэгера «предводителем политических шутов и карьеристов» под «властью церковников»[978]. Но его уже никто не воспринимал всерьёз.
Шёнерер всё чаще выглядел комическим персонажем. Его новый лозунг «Возведём германский храм на страх папистам и жидам!» вызывал лишь насмешки, равно как и ежегодное паломничество к могиле Бисмарка во Фридрихсру в Саксонском лесу.
Гитлер-политик не раз повторял, что движение «Прочь от Рима!» было крупной политической ошибкой Шёнерера. Борьба с церковью лишила пангерманцев поддержки многих мелких и средних групп. Практический результат этого австрийского варианта «культуркампф» оказался равен нулю. Пангерманцы совершили эту ошибку, потому что не разбирались в психологии масс[979]. Их борьба против одной конкретной конфессии была тактическим промахом[980].
Однако во времена своей венской юности Гитлер, скорее всего, симпатизировал антиклерикальному движению куда сильнее, чем склонен был признавать впоследствии. Почти все свидетели упоминают его ненависть к католической церкви. В изложении Августа Кубичека его тогдашнее мнение звучало так:
Виктор Гюго — имя одновременно знакомое и незнакомое для русского читателя. Автор бестселлеров, известных во всём мире, по которым ставятся популярные мюзиклы и снимаются кинофильмы, и стихов, которые знают только во Франции. Классик мировой литературы, один из самых ярких деятелей XIX столетия, Гюго прожил долгую жизнь, насыщенную невероятными превращениями. Из любимца королевского двора он становился политическим преступником и изгнанником. Из завзятого парижанина — жителем маленького островка. Его биография сама по себе — сюжет для увлекательного романа.
Книга задумана как документальная повесть, политический триллер, основанный на семейных документах, архиве ФСБ России, воспоминаниях современников, включая как жертв репрессий, так и их исполнителей. Это первая и наиболее подробная биография выдающегося общественного деятеля СССР, которая писалась не для того, чтобы угодить какой-либо партии, а с единственной целью — рассказать правду о человеке и его времени. Потому что пришло время об этом рассказать. Многие факты, приведенные в книге, никогда ранее не были опубликованы. Это книга о драматичной, трагической судьбе всей семьи Александра Косарева, о репрессиях против его родственников, о незаслуженном наказании его жены, а затем и дочери, переживших долгую ссылку на Крайнем Севере «Запомните меня живым» — книга, рассчитанная на массового читателя.
Януш Корчак (1878–1942), писатель, врач, педагог-реформатор, великий гуманист минувшего века. В нашей стране дети зачитывались его повестью «Король Матиуш Первый». Менее известен в России его уникальный опыт воспитания детей-сирот, педагогические идеи, изложенные в книгах «Как любить ребенка» и «Право ребенка на уважение». Польский еврей, Корчак стал гордостью и героем двух народов, двух культур. В оккупированной нацистами Варшаве он ценой невероятных усилий спасал жизни сирот, а в августе 1942 года, отвергнув предложение бежать из гетто и спасти свою жизнь, остался с двумястами своими воспитанниками и вместе с ними погиб в Треблинке.
Книга писем 19-летнего командира взвода, лейтенанта Красной Армии Николая Чеховича, для которого воинский долг, защищать родную страну и одолеть врага — превыше всего. Вместе с тем эти искренние письма, проникнуты заботой и нежностью к близким людям. Каждое письмо воспринимается, как тонкая ниточка любви и надежды, тянущаяся к родному дому, к счастливой мирной жизни. В 1945 году с разрешения мамы и невесты эти трогательные письма с рассуждениями о жизни, смерти, войне и любви были изданы отдельной книжкой.
Эта книга о трагической судьбе талантливого советского зодчего Мирона Ивановича Мержанова, который создал ряд монументальных сооружений, признанных историческими и архитектурными памятниками, достиг высокого положения в обществе, считался «архитектором Сталина».
«Мне некого было винить, кроме себя самой. Я воровала, лгала, нарушала закон, гналась за кайфом, употребляла наркотики и гробила свою жизнь. Это я была виновата в том, что все мосты сожжены и мне не к кому обратиться. Я ненавидела себя и то, чем стала, – но не могла остановиться. Не знала, как». Можно ли избавиться от наркотической зависимости? Тиффани Дженкинс утверждает, что да! Десять лет ее жизнь шла под откос, и все, о чем она могла думать, – это то, где достать очередную дозу таблеток. Ради этого она обманывала своего парня-полицейского и заключала аморальные сделки с наркоторговцами.