Гитлер идет на Восток 1941-1943 - [104]

В поддержку своей точки зрения Маннергейм процитировал слова Сталина, сказанные финскому министру в Москве вскоре после окончания зимней войны. "Я могу поверить, что вы хотите сохранить нейтралитет, - произнес Сталин. Но страна, расположенная так, как ваше маленькое государство, не может оставаться нейтральной. Интересы сверхдержав не позволят ей этого". Маршал Маннергейм сделал еще одно интересное замечание: "Уже в январе (1941 г.) я видел, что советское руководство рассматривает возможность открытого разрыва с Германией, что оно ожидает военного столкновения и просто старается оттянуть момент, когда это произойдет".

Все эти слова маршал произнес задумчиво, почти бесстрастным тоном. Он говорил медленно, отрешенно - grand seigneur, спокойно взирающий на приближение неизбежного и готовый вынести все, что выпадет на долю его и страны до конца.

Маннергейм не упускал ни одной возможности подчеркнуть, что Финляндия является не союзником Германии, но, как он сам выражался, "спутником, путешествующим по дороге войны, которую Финляндия ведет в целях самозащиты". Это он говорил разным чиновникам Министерства иностранных дел Германии и Вермахта, а также еще одному мудрому человеку, немецкому послу в Финляндии, господин фон Блюхеру.

"Мы не стремимся ни к каким завоеваниям, - неустанно повторял он, нам не нужен даже Ленинград". Вне сомнения, этот благородный господин, который говорил по-русски чище, чем по-фински, который в юности обучался в кадетском корпусе Великого княжества Финляндского, в пажеском корпусе при царском дворе и служил в гвардии в Санкт-Петербурге, не мог с чистым сердцем поддерживать немцев в войне против России. Он воевал на стороне Гитлера по причинам, продиктованным политической необходимостью, просто потому, что у Германии и Финляндии был общий враг.

Маннергейм, надо думать, мысленно улыбался, когда вспоминал или слышал историю, ходившую среди населения Хельсинки и его окрестностей до начала войны и вызывавшую немало удивления и пересудов. За чайным столом в гостиной одной знаменитой в Финляндии дамы где-то осенью 1940 г. британский поверенный пожаловался, что Финляндия позволила немецким войскам пройти через свою территорию и выйти к Северной Норвегии. Хозяйка возразила:

– Мы в трудной ситуации. Русские вынудили нас открыть им доступ к их опорному пункту в Ханко. На каком же основании мы могли отказать немцам в праве пройти к их базам в Северной Норвегии?

– Это верно, - согласился англичанин. - Но большинство финнов встречают немцев с распростертыми объятьями!

Пожилая дама с усмешкой ответила:

– Боюсь, что и я из числа тех финнов. Ибо чем больше немцев на нашей территории, тем спокойнее мне спится по ночам.

Именно так и выглядела ситуация. После зимней кампании, которая принесла Сталину лишь половину победы, финны вполне естественно опасались мести Москвы. Поэтому в ноябре 1940 г. они с облегчением вздохнули, узнав о твердом отказе Гитлера Молотову в Берлине "благословить" возобновление советских операций против Финляндии.

На приватном завтраке министр иностранных дел Виттинг заметил:

– Когда посол фон Блюхер в осторожных выражениях сообщил мне об итогах поездки Молотова в Берлин и стало ясно, что, вразрез с ранее занимаемой позицией, теперь Адольф Гитлер возражает против намерений русских, огромный груз свалился с наших плеч!

Важно знать предысторию и тот фон, на котором разворачивались дальнейшие события, чтобы понять последующие решения военного "попутчика" Германии с Крайнего Севера. Финны были прекрасными и простыми людьми, храбрыми солдатами и настоящими патриотами своей страны. Достаточно привести в пример хотя бы почти легендарного генерала Пайари, который получил финский "Рыцарский крест" во время зимней войны за то, как он использовал старую трофейную советскую противотанковую пушку, один сдерживая атаку вражеских танков. Прицел и ударно-спусковой механизм не работали. Пайари наводил орудие прямо через ствол, а выстрел производил с помощью удара топора по затвору. Действуя таким образом, он уничтожил три из четырех советский танков. Когда его штаб подвергся вражескому обстрелу и офицеры стали советовать сменить дислокацию, Пайари зажал уши, сделав вид, что ничего не слышит, и сказал:

– Я ничего не слышу. Вы, должно быть, ошиблись.

В таких людях и заключалась разгадка чуда почти невероятного сопротивления, продемонстрированного финнами во время зимней войны. В итоге же им пришлось уступить перед лицом громадного численного превосходства противника, согласиться на невыгодный мир, значительную утрату территорий и городов. Ни одна из западных супердержав не пришла им на помощь, даже шведские братья молча взирали на то, как кренился финский корабль. Неудивительно, что 22 июня 1941 г. они увидели для себя шанс, под прикрытием щита могущественного Вермахта, отвоевать утраченные территории прежде всего древний город Випури - и восстановить прежнюю русско-финскую границу. Германское Верховное командование, как известно, возлагало на Маннергейма куда большие надежды. Когда 22 июня группа армий "Север" генерал-фельдмаршала риттера фон Лееба начала прорыв между Сувалками и Клайпедой, перед ней стояла ясная и четкая оперативная задача - Ленинград.