Гитлер и Сталин перед схваткой - [56]

А 21 мая тот же Кадоган писал: «Решено, что мы не должны воевать».

Когда советские дипломаты сообщали в Москву о тенденциях во внешнеполитическом курсе Англии и Франции и высказывали предположения, что этот курс приведет к неминуемому отказу от помощи Чехословакии, они еще не знали, что эти шаги были звеньями продуманного плана. Об этом плане мир узнал лишь в 1968 году, когда истек 30-летний срок давности, после которого в Англии открываются архивы. Тогда в архиве премьер-министра сэра Невиля Чемберлена был обнаружен документ, датированный 30 августа 1938 года и составленный советником Чемберлена сэром Горасом Вильсоном. Документ гласил:

«Существует план, который надлежит назвать план „Z“. Он известен и должен быть известен только премьер-министру, министру финансов, министру иностранных дел, сэру Невилю Гендерсону и мне.

Вышеупомянутый план должен вступить в силу только при определенных обстоятельствах… Успех плана, если он будет выполняться, зависит от полной его неожиданности, и поэтому исключительно важно, чтобы о нем ничего не говорилось».

Суть плана сводилась к следующему: в тот момент, когда возникнет «острая ситуация», Чемберлен должен лично отправиться на переговоры к Гитлеру. На этих переговорах должны быть урегулированы все вопросы, касающиеся Чехословакии, и устранены все возможные поводы для конфликта с Германией, после чего будет достигнуто широкое соглашение между Англией и Германией. План разрабатывался во всех подробностях; в частности, учитывалась возможность, что Гитлер не согласится принять Чемберлена. Поэтому составители плана решили, что проинформировать Гитлера следует только тогда, когда Чемберлен будет уже на пути в Германию. В соответствии с общим замыслом Гендерсон получил такую инструкцию:

«Гендерсон после того, как план „Z“ вступит в действие, должен удостовериться, где именно находится Гитлер в данный момент, не сообщая, однако, почему это интересует его. Если время позволит, Гендерсон получит второе уведомление с указанием времени прибытия».

С неменьшей подробностью разрабатывались и поводы для возможного визита. Так как ожидалось, что в начале сентября Гитлер выступит с очередной речью на Нюрнбергском партайтаге, Вильсон разработал несколько вариантов реакции на эту речь. Если она будет «умеренной», то даст Чемберлену повод заявить о возможности переговоров; если же речь будет резкой, то будет заявлено, что, мол, в подобной ситуации самый лучший выход — личные переговоры…

Своими сокровенными замыслами Чемберлен, конечно, не делился ни с французскими, ни с чехословацкими коллегами (не говоря уже о советских!). Зато своей сестре он написал 11 сентября:

«Существуют соображения, которых наши критики не знают. Это — план, о своеобразии которого ты можешь догадываться. Время для него еще не созрело. Но если он удастся.., то сможет дать повод к полному изменению международной ситуации».

Чемберлен осторожно готовил свой кабинет к плану «Z».

В частности, 30 августа на заседании кабинета министр иностранных дел Галифакс, знавший о плане «Z», заявил, что вообще не имеет смысла предупреждать Гитлера о решимости Англии вступить в войну.

«Он (Галифакс. — Л. Б.) спрашивает себя, — говорится в протоколе, — оправдано ли сейчас идти на безусловную войну ради предупреждения возможной войны в будущем?.. Нельзя гарантировать, что эта политика принесет успех. Он хочет, чтобы ясно было понято: если эта политика потерпит неудачу, правительству будет предъявлен упрек… Его обвинят также в отказе от принципов коллективной безопасности и так далее. Но эта критика не трогает его».

С мнением Галифакса, разумеется, согласился Чемберлен. Он заявил, что угрозы со стороны Англии не дали желательных результатов. Такую же позицию занимал тогдашний министр координации обороны Инскип, который заявил:

«В настоящий момент мы еще не достигли максимального уровня и не достигнем его в течение года или еще большего времени».

На этом основании Чемберлен формулировал решение так:

«Кабинет единодушен в отношении того, что мы не должны высказывать угрозу в адрес г-на Гитлера, что если он вступит в Чехословакию, то объявим ему войну».

Все это приближало план «Z». Постоянный секретарь Форин оффис Кадоган, посвященный в план, 10 сентября занес в свой дневник: «Г. Дж. В. (Вильсон) пришел после ужина, и мы обсуждали проект для премьер-министра на случай вступления в силу плана „Z“. Ужасная жизнь!»

После того как Гитлер 12 сентября произнес в Нюрнберге исключительно агрессивную речь, а в ночь на 13 сентября судетские нацисты — генлейновцы организовали новую серию кровавых столкновений в Чехословакии и практически начали восстание, Чемберлен решил, что настало время действовать. В протоколе состоявшегося 13 сентября узкого совещания лиц, знавших о плане «Z», говорилось: «…Заслуживает внимания, что впервые обсуждалась идея конференции четырех держав. Было высказано мнение, что она „не будет ни в коей мере привлекательной для Германии, ежели не будет предусматривать исключение России“ (из числа участников конференции. — Л. Б.).

Таким образом, уже с момента введения в действие плана «Z» Чемберлен и его единомышленники задумали действовать без Советского Союза.