Гитлер и Габсбурги. Месть фюрера правящему дому Австрии - [22]
К неудовольствию габсбургского двора, в 1913 г. в Лондоне герцога и герцогиню приветствовала восторженная публика, а в Виндзорский замок их везли в королевском экипаже. Король и королева были очарованы своими гостями и решили в будущем году приехать к ним в Австрию. Королева Мария записала в дневнике: «Она влияла и влияет благотворно во всех отношениях. Те наши знакомые, которые знали его раньше, отметили сильные перемены к лучшему»[280].
Когда эрцгерцог и герцогиня вернулись в Конопиште, пришло одно долгожданное приглашение. Император Франц-Иосиф выразил желание познакомиться с тремя детьми счастливых родителей. Франц-Фердинанд должен был вместо императора присутствовать на заутрене в Императорской капелле. Ночевать семья должна была во дворце Хофбург. В тот же день принцессу Софию, принца Максимилиана и принца Эрнста должны были впервые представлять их двоюродному дедушке.
Император уже не посещал заседания кабинета, армейские маневры и даже охоту. Эрцгерцогу казалось, что пала еще одна преграда между его семьей и троном. Но это было не так. Дети очень расстроились, что их не пригласили ни на одну из утренних церемоний.
Дочь София решила исправить положение. Она уговорила гувернантку разрешить ей разбудить братьев пораньше и привести их на высокий пустой балкон, обращенный к капелле. С этого удобного наблюдательного пункта они, оставаясь незамеченными, увидят отца и все, что будет происходить, а потом тихонько вернутся в свои комнаты и начнут собираться на аудиенцию к императору.
София подняла братьев еще затемно, и прямо в пижамах вся троица темными дворцовыми коридорами пробралась на балкон. Оттуда им было видно все, но их самих никто не видел. Громкие звуки органа, молитвы на латинском языке, запах ладана и воска, ангельские голоса Венского хора мальчиков заглушали тихие восторженные шепотки детей, сверху наблюдавших за отцом.
Вид сверху и сама таинственная обстановка навсегда остались для них сказочным воспоминанием. Когда все закончилось и дети на цыпочках шли со своего тайного наблюдательного пункта, закрыв за собой тяжелую деревянную дверь балкона, вдруг послышалось тихое шарканье. Сутулая фигура, похожая на привидение, подняла склоненную голову и медленно появилась из сумрака. Они увидели сморщенное лицо, знакомое по тысячам портретов. Перед ними стоял император Франц-Иосиф собственной персоной.
София, Максимилиан и Эрнст завизжали и рванули по коридору к себе. Родителям они не сказали ни слова. Приближалось время аудиенции у императора, и принцесса потом вспоминала, что чуть не падала в обморок от напряжения и страха.
Она, братья, мать, не замечавшая ничего вокруг, и величавый отец медленно поднялись по главной лестнице дворца и оказались в бело-золотом вестибюле. Там нужно было нервно ждать под взглядами гвардейцев в великолепной форме, стоявших с церемониальными саблями на изготовку. Когда София вошла в приемную залу, то увидела волшебное преображение своего двоюродного деда. Перед ней был не тот дряхлый господин, который всего несколько часов назад шаркал по дворцовому коридору, а его императорское и апостолическое королевское величество Божией милостью, император Австрийский, король Венгерский и обладатель множества других титулов, которые она не могла даже запомнить.
Франц-Иосиф знал, как произвести впечатление и заставить трепетать. Он стоял навытяжку, как молодой юнкер, в полной форме фельдмаршала Австрии. Синий мундир выгодно оттенял бледно-голубые глаза. Прямая, стальная спина, белые волосы, знаменитые закрученные вверх длинные усы, подкрахмаленные черные брюки с красными лампасами делали его похожим на самого Бога.
Герцогиня Гогенберг присела в реверансе. Эрцгерцог склонил голову и формально представил каждого своего ребенка. Через несколько мгновений раздался твердый насмешливый голос императора: «А мы уже познакомились утром». Спокойный Франц-Фердинанд пришел в легкое замешательство и нахмурился, когда император спросил: «Почему твои дети меня боятся?» Неловкое молчание прервала дочь эрцгерцога, отважно выступив вперед. Она сделала глубокий вдох и предельно логично для двенадцатилетней девочки осторожно рассказала, что случилось утром.
Император подался вперед. Он внимательно выслушал Софию, и на его губах промелькнула еле заметная улыбка. На мгновение он показался чуть ли не обыкновенным человеком. Потом много лет дети Франца-Фердинанда смеялись от души, вспоминая две эти встречи – одну подготовленную, другую нечаянную – со своим двоюродным дедом. Мать осторожно потрогала свою брошь-овечку, отец отшутился, и это спасло их от наказания. Проживи он дольше, дворец Хофбург стал бы их домом, но больше они ни разу не ночевали в императорской резиденции[281].
В январе того же, 1914 года Адольф Гитлер свел не очень-то приятное знакомство с габсбургской бюрократией. Полиция Мюнхена известила власти Линца, что разыскиваемый ими дезертир находится в их городе[282]. Побег из Вены не помог австрийцу-уклонисту. Длинная рука «неразделимой и неделимой» армии императора Франца-Иосифа достала его и в Германии. Взбудораженный Гитлер был тут же арестован по обвинению в «пребывании за пределами Австрии с целью уклонения от прохождения военной службы»
