Гитлер_директория - [134]
Приведу пример. Октябрь 41-го года. На конференции, посвященной окончательному решению о начале военных действий, император стремится убедить рвущихся в бой начальников штабов дать еще некоторое время дипломатам и делает это при помощи… танка.
Начальники штабов встают со своих мест и дают заверения, что готовы уступить дорогу дипломатам.
В этой сцене нет ничего фальшивого или выделанного. Просто это другой мир. Мир, который слишком ценил себя и, не надеясь на полное понимание со стороны белой расы, сам научился понимать и принимать ее. В этот путь Япония отправилась со своим императором, в чем его великая заслуга.
Что же касается ответственности за все те «лепестки» тогдашней японской хризантемы, как то — применение газов, ковровые бомбардировки, зверства на Филиппинах и в Бирме, «миротворческие операции», в результате которых почти три миллиона китайцев были умиротворены до смерти, и так далее, то Токийский трибунал в самой Японии многие до сих пор считают фарсом, поскольку из-под ответственности был сознательно выведен главнокомандующий-император, сказавший однажды со своим непроницаемо-мечтательным выражением лица: «Армия — это такая неприятность».
Кейтель
Для большинства весь гитлеровский генералитет примерно на одно лицо, и, скорее всего, это бесстрастная физиономия начальника главного командования вермахта Вильгельма Кейтеля — того фельдмаршала, что подписал акт о капитуляции Германии.
Кто-то сейчас подумал — а стоит ли тратить время на перетряхивание грязного белья всех этих фон Боков, Йодлей, Гальдеров, Гудерианов и Роммелей? Мы ведь их победили! Но вот вопрос — чем бы была для мира коричневая возня НСДАП без этих самых Кейтелей и фон Боков?
Два века назад лучшая в мире французская армия Первой республики прошла по Европе, сметая абсолютизм. Полвека назад лучшая в мире немецкая армия двинулась в крестовый поход на демократию. К сожалению, до сих пор еще не появилось свободного от пропаганды исследования взаимодействия штыка и идеи, пули и мысли и последствий такого взаимодействия. Комиссары Конвента отправлялись в провинцию с приказом стирать с лица земли мятежные города; американская авиация выжигала напалмом пораженные коммунистическими идеями джунгли Вьетнама, а где-то в промежутке мы видим нашего «героя» с его убеждением, что германская идея — «…только сойдя с гусениц танков, восстанет, как статуя, на расчищенном и продезинфицированном пространстве Европы». Написав это, Кейтель поставил свою подпись под приказом передать всю административную власть на оккупированных территориях Востока Гиммлеру, чтобы силами СС побыстрей начать эту самую дезинфекцию.
Вопрос о Кейтеле западными историками часто сводится к вопросу об ответственности за свою подпись под приказами, исходящими от других.
Да, Кейтель не был идеологом; да, приказ «о комиссарах», приказ о плате в сто расстрелянных коммунистов за каждого погибшего в тылу немецкого солдата или приказ от 7 декабря 1941 года «Мрак и туман» об уничтожении всех потенциально опасных для рейха лиц и прочие исходили от Гитлера и Гиммлера и только подписаны Кейтелем.
Но историки обязаны читать юридические документы. Хотя бы те, что под рукой, — материалы Нюрнбергского трибунала.
Читаем: «Уточнение к инструкции о поведении полевых частей вермахта сделано рукой Кейтеля и заключается в том, что помимо политического состава Красной Армии расстрелу на месте подлежат также все женщины-военнослужащие». Читаем еще: резолюция, сделанная рукой Кейтеля на докладной Канариса о зверствах в лагерях, где содержались советские военнопленные, гласит: «Я, фельдмаршал Кейтель, полностью одобряю и беру на себя ответственность за эти мероприятия, поскольку борьба за уничтожение коммунистической идеи не допускает соблюдения законов рыцарства». Ну берешь — так неси! А не бей себя в грудь и не кричи на суде, что ты только солдат, выполняющий приказы. «Мои солдаты с пленными не воюют». Это тоже резолюция, наложенная рукой другого вояки — Гудериана. Ему и приговор был иным.
Если в чем и заключалась не столько вина, сколько беда Кейтеля, так это в том, что он оказался на очень неудобном, не имевшем аналогов посту. Внедряя букву и дух фюрер-принципа в механизм командования армией, он практически его разлаживал и сам постоянно находился между молотом гитлеровских директив и наковальней генштаба — всех раздражающий, всеми презираемый… «лакейтель», как его за глаза называли свои.
Думаю, Кейтель был все же умнее, чем выглядел. Во-первых, он был среди тех генералов, что ясно видели все безумие блицкрига на Россию. Доказательство тому — прошение об отставке, поданное накануне нападения на СССР. Во-вторых — он запретил своим адвокатам подавать прошение о помиловании и все, о чем просил у суда, — это заменить веревку расстрелом. Но в чести умереть, как солдату, ему было отказано.
Улманис
Слово «харизма» в переводе с греческого означает «божественный дар». Если его разложить на земные компоненты, то получим внушающую симпатии внешность, как правило врожденные ораторские способности, умение с достоинством принять восхищение собой, не впадая при этом в надменность, способность «оседлать» любую ситуацию и направить ее в нужную сторону, видимая независимость поведения и некий вечный источник энергии, периодически выбрасываемой на толпу. И еще — она, харизма, часто словно бы слегка похлопывает вас по плечу: «У нас, мол, с тобой, парень, много общего, просто я знаю тако-ое…».
«Гнездо орла» — второй роман Елены Съяновой из трилогии, посвященной истории Третьего рейха. Время действия 1937–1939 годы — зенит власти Адольфа Гитлера, период от «аншлюса» Австрии до начала Второй мировой войны. История глазами ее «творцов»: Гитлера, Гесса, Геринга, Лея, Геббельса, Гиммлера, Бормана.Повествование, основанное на подлинных материалах секретных совещаний, «прослушек», личной переписки держит читателя в двух пересекающихся мирах — историческом и частном, «домашнем» — мире, где еще пытается бороться Женщина.Но исторические события развиваются слишком стремительно.
Книга представляет психологические портреты десяти функционеров из ближайшего окружения Гитлера. Некоторые имена на слуху до сих пор, другие – почти забыты.Елена Съянова извлекла из архивов сведения, добавляющие новые краски в коллективный портрет фашизма в целом и гитлеризма в частности. Зло творилось не только выродками и не только в прошлом. Люди, будьте бдительны! – предостерегает эта книга.
В своей новой книге писатель, журналист и историк Елена Съянова, как и прежде (в издательстве «Время» вышли «Десятка из колоды Гитлера» и «Гитлер_директория»), продолжает внимательно всматриваться в глубины веков и десятилетий. Судьбы и события, о которых она пишет, могли бы показаться незначительными на фоне великих героев и великих злодеев былых эпох – Цезаря, Наполеона, Гитлера… Но у этих «маленьких трагедий» есть одно удивительное свойство – каждая из них, словно увеличительное стеклышко, приближает к нам иные времена, наполняет их живой кровью и живым смыслом.
Книга вобрала в себя статьи, опубликованные в журнале «Знание-сила» в 2010–2012 годах. Статьи написаны учеными-историками, работающими в ведущих университетах Москвы, Саратова, Самары докторами исторических наук, профессорами Виктором Безотосным, Владимиром Земцовым, Андреем Левандовским, Анатолием Садчиковым, Николаем Троицким, Оксаной Киянской, Анастасией Готовцевой и, к сожалению, умершим в 2010 году Михаилом Фырниным. Есть в сборнике статья известного популяризатора истории, кандидата исторических наук Елены Съяновой и статьи знатоков отечественной истории, писателей Михаила Лускатова и Салавата Асфатуллина.
Место и время действия — Германия, 1930–1931 годы: период стремительного взлета НСДАП. Имена большинства центральных персонажей печально знакомы нам с детства. Однако таких Гитлера, Геринга, Геббельса, Гесса — молодых, энергичных, нацеленных в счастливое будущее — мы еще не встречали ни в литературе, ни в кино.Каждая сцена книги Елены Съяновой основана на подлинных документах из труднодоступных архивов; внимательный читатель обнаружит здесь множество парадоксальных параллелей с ситуацией в России начала XXI века.
Перевернувшийся в августе 1991 года социальный уклад российской жизни, казалось многим молодым людям, отменяет и бытовавшие прежде нормы человеческих отношений, сами законы существования человека в социуме. Разом изменились представления о том, что такое свобода, честь, достоинство, любовь. Новой абсолютной ценностью жизни сделались деньги. Героине романа «Новая дивная жизнь» (название – аллюзия на известный роман Олдоса Хаксли «О новый дивный мир!»), издававшегося прежде под названием «Амазонка», досталось пройти через многие обольщения наставшего времени, выпало в полной мере испытать на себе все его заблуждения.
Эта книга – веселые миниатюры о жизни мальчика Андрюши, его бабушки, собачки Клёпы и прочих членов семьи. Если вы любите детей, животных и улыбаться, то эта книга – для вас!
Дарить друзьям можно свою любовь, верность, заботу, самоотверженность. А еще можно дарить им знакомство с другими людьми – добрыми, благородными, талантливыми. «Дарить» – это, быть может, не самое точное в данном случае слово. Но все же не откажусь от него. Так вот, недавно в Нью-Йорке я встретил человека, с которым и вас хочу познакомить. Это Яков Миронов… Яков – талантливый художник, поэт. Он пересказал в стихах многие сюжеты Библии и сопроводил свой поэтический пересказ рисунками. Это не первый случай «пересказа» великих книг.
«Женщина проснулась от грохота колес. Похоже, поезд на полной скорости влетел на цельнометаллический мост над оврагом с протекающей внизу речушкой, промахнул его и понесся дальше, с прежним ритмичным однообразием постукивая на стыках рельсов…» Так начинается этот роман Анатолия Курчаткина. Герои его мчатся в некоем поезде – и мчатся уже давно, дни проходят, годы проходят, а они все мчатся, и нет конца-краю их пути, и что за цель его? Они уже давно не помнят того, они привыкли к своей жизни в дороге, в тесноте купе, с его неуютом, неустройством, временностью, которая стала обыденностью.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга – история о любви как столкновения двух космосов. Розовый дельфин – биологическая редкость, но, тем не менее, встречающийся в реальности индивид. Дельфин-альбинос, увидеть которого, по поверью, означает скорую необыкновенную удачу. И, как при падении звезды, здесь тоже нужно загадывать желание, и оно несомненно должно исполниться.В основе сюжета безымянный мужчина и женщина по имени Алиса, которые в один прекрасный момент, 300 лет назад, оказались практически одни на целой планете (Земля), постепенно превращающейся в мертвый бетонный шарик.
Что может быть хуже, чем явная несправедливость? Имитация, симуляция справедливости – считает корреспондент журнала «The New Times» Зоя Светова. Герои ее «документального романа», московский ученый и чеченская девушка (у них есть вполне узнаваемые прототипы в реальной жизни), стали жертвами неправого суда. Как, почему и в чьих корыстных интересах судейскими мантиями прикрывается явная несправедливость – в этом и пытается разобраться автор. «Книга Зои Световой никак не „закрывает тему“. Она высвечивает проблему, выхватывает ее из темноты» (Николай Сванидзе).
Владимира Иеронимовна Уборевич, дочь знаменитого командарма, попала в детдом в тринадцать лет, после расстрела отца и ареста матери. В двадцать и сама была арестована, получив пять лет лагерей. В 41-м расстреляли и мать… Много лет спустя подруга матери Елена Сергеевна Булгакова посоветовала Владимире записать все, что хранила ее память. Так родились эти письма старшей подруге, предназначенные не для печати, а для освобождения души от страшного груза. Месяц за месяцем, эпизод за эпизодом – бесхитростная летопись, от которой перехватывает горло.
Александр Сладков – самый опытный и известный российский военный корреспондент. У него своя еженедельная программа на ТВ, из горячих точек не вылезает. На улице или в метро узнают его редко, несмотря на весьма характерную внешность – ведь в кадре он почти всегда в каске и бронежилете, а форма обезличивает. Но вот по интонации Сладкова узнать легко – он ведет репортаж профессионально (и как офицер, и как журналист), без пафоса, истерики и надрыва честно описывает и комментирует то, что видит. Видел военкор Сладков, к сожалению, много.
Понятие «тайна исповеди» к этой «Исповеди...» совсем уж неприменимо. Если какая-то тайна и есть, то всего одна – как Ольге Мариничевой хватило душевных сил на такую невероятную книгу. Ведь даже здоровому человеку... Стоп: а кто, собственно, определяет границы нашего здоровья или нездоровья? Да, автор сама именует себя сумасшедшей, но, задумываясь над ее рассказом о жизни в «психушке» и за ее стенами, понимаешь, что нет ничего нормальней человеческой доброты, тепла, понимания и участия. «"А все ли здоровы, – спрашивает нас автор, – из тех, кто не стоит на учете?" Можно ли назвать здоровым чувство предельного эгоизма, равнодушия, цинизма? То-то и оно...» (Инна Руденко).