Гипотезы о происхождении языка - [25]
Этот первоначально мимический язык был достаточно выразительным, чтобы люди могли без предварительного соглашения понимать друг друга.
Конечно, скажем мы, глухие могут "читать" звучащую речь по движениям губ говорящего, но для этого они должны пройти большую школу обучения. Мимика – достаточно выразительное средство для эмоциональных состояний, но недостаточное для описания внешних явлений, в том числе и действий.
Постольку исходные впечатления вызывались действиями людей, постольку первыми корнями явились глагольные, полагал Л. Гейгер. Так, в основу названий цвета легли не впечатления от разных красок, а "действие намазывания краской предмета". Гейгер пытается, но малоуспешно, показать, что названия предметов производны от названий действий. Так, дерево, происходит от лишенный коры, земля – от растертое, зерно – от растущее и т. д.
Сама по себе идея действия, лежащего в основе происхождения языка, звучит вполне современно, но развертывается она у Гейгера односторонне и прямолинейно.
Однако представление об определенной роли ртового "жеста" живо и в наше время. Так, в журнале "Тетради по мировой истории" в 1956 г. была опубликована статья Р. Пэджета "Происхождение языка и эпоха палеолита"[1], в которой автор утверждал, что язык возникает из пантомимических движений рук, которым бессознательно подражает рот, а движения последнего коррелируют с горловыми звуками. Думается, что "техника" движений рук и рта настолько разнородна, что проведение между ними аналогии – слишком смелая гипотеза.
Глава 5 ЯЗЫК – ПРОДУКТ ОБЩЕСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ
Как и любую другую, выбранную нами проблему можно решать на разных уровнях: на уровне общего, методологического подхода, формулировки принципов решения, на схематическом уровне решения в рамках принятой методологической концепции и, наконец, на уровне конкретной, поэтапной "программы"^ в которой и реализуется схема.
Методологическая концепция происхождения человека и языка сформулирована в ряде трудов классиков марксизма и прежде всего в работе Ф. Энгельса "Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека"'. Определенное (хотя и недостаточное, на наш взгляд) внимание этой концепции уделяли советские философы и психологи.
Конкретизация методологической концепции на уровне схемы требует не только общих предпосылок, но и определенного фактического материала из области палеоантропологии, археологии, этнографии, зоопсихологии, онтогенетических наблюдений. В отечественной науке соответствующие построения с разной степенью полноты и убедительности осуществлялись представителями различных дисциплин – антропологии, истории, языкознания. Этот уровень нам кажется вполне достижимым и реальным. Конечно, в познавательном отношении он может быть только гипотетическим. Но по мере развития наук о прошлом человечества схематические решения будут становиться все более полными и органичными.
* Материал этой главы частично опубликован в кн.: Онтология языка как общественного явления. М., 1983. – Примеч. ред. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 20.
Что же касается уровня "программы", то для него требуется большой фактический и прежде всего лингвистический материал, которым в настоящее время ученые не располагают. Поэтому требование решения нашей проблемы на этом уровне было бы чрезмерным. Не это ли обстоятельство отталкивает современное языкознание от изучения истоков языка?
Приведем примеры. В. Томсен в "Истории языковедения до конца XIX века" сообщает, что "Парижское лингвистическое общество в своем уставе (от 1865 г.) решительно исключает проблему происхождения языка из числа предметов, которые могут быть в нем предметом обсуждения. В наши дни (начало XX в. – Б.Я.) это. пожалуй, значит зайти слишком далеко"[2]. Так ли это?
В книге "Язык. Лингвистическое введение в историю" Ж. Вандриес энергично доказывает абсолютную невозможность реконструировать не только процесс происхождения языка, но и начальные этапы его развития." Мысль о том, что путем сравнения существующих языков можно восстановить первичный язык"", он называет химерой. Изучение языков диких племен также ничего не даст, так как их языки столь же сложны, как и языки цивилизованных народов. Детский язык есть результат имитации или искажения языка взрослых. Он "укажет только, как усваивается уже организованный язык, но он нам не сможет дать никакого представления о том, чем мог быть язык в начале своего развития"[3], С этим трудно согласиться: специалисты по детской речи считают, что детский язык в определенных временных границах развивается самостоятельно. Поэтому можно предположить, учтя принятое у психологов понятие "наследственная, или родовая, память", что первые проявления языковой способности могут как-то охарактеризовать процесс возникновения языка.
Тот факт, что отношение языковедов к проблеме происхождения языка не изменилось, подтверждается программой прошедшей в Москве в 1980 г. конференции "Диалектика развития языка". Ее материалы ие содержат ни одного доклада о сопоставлении языка животных и языка человека, о древних языках.
Предлагаемая вашему вниманию книга – сборник историй, шуток, анекдотов, авторами и героями которых стали знаменитые писатели и поэты от древних времен до наших дней. Составители не претендуют, что собрали все истории. Это решительно невозможно – их больше, чем бумаги, на которой их можно было бы издать. Не смеем мы утверждать и то, что все, что собрано здесь – правда или произошло именно так, как об этом рассказано. Многие истории и анекдоты «с бородой» читатель наверняка слышал или читал в других вариациях и даже с другими героями.
Книга посвящена изучению словесности в школе и основана на личном педагогическом опыте автора. В ней представлены наблюдения и размышления о том, как дети читают стихи и прозу, конкретные методические разработки, рассказы о реальных уроках и о том, как можно заниматься с детьми литературой во внеурочное время. Один раздел посвящен тому, как учить школьников создавать собственные тексты. Издание адресовано прежде всего учителям русского языка и литературы и студентам педагогических вузов, но может быть интересно также родителям школьников и всем любителям словесности. В формате PDF A4 сохранен издательский макет.
На протяжении всей своей истории люди не только создавали книги, но и уничтожали их. Полная история уничтожения письменных знаний от Античности до наших дней – в глубоком исследовании британского литературоведа и библиотекаря Ричарда Овендена.
Книга известного литературоведа, доктора филологических наук Бориса Соколова раскрывает тайны четырех самых великих романов Федора Достоевского – «Преступление и наказание», «Идиот», «Бесы» и «Братья Карамазовы». По всем этим книгам не раз снимались художественные фильмы и сериалы, многие из которых вошли в сокровищницу мирового киноискусства, они с успехом инсценировались во многих театрах мира. Каково было истинное происхождение рода Достоевских? Каким был путь Достоевского к Богу и как это отразилось в его романах? Как личные душевные переживания писателя отразились в его произведениях? Кто был прототипами революционных «бесов»? Что роднит Николая Ставрогина с былинным богатырем? Каким образом повлиял на Достоевского скандально известный маркиз де Сад? Какая поэма послужила источником знаменитой легенды о «Великом инквизиторе»? Какой должна была быть судьба героев «Братьев Карамазовых» в так и ненаписанном Федором Михайловичем втором томе романа? На эти и другие вопросы о жизни и творчестве Достоевского читатель найдет ответы в этой книге.
Институт литературы в России начал складываться в царствование Елизаветы Петровны (1741–1761). Его становление было тесно связано с практиками придворного патронажа – расцвет словесности считался важным признаком процветающего монархического государства. Развивая работы литературоведов, изучавших связи русской словесности XVIII века и государственности, К. Осповат ставит теоретический вопрос о взаимодействии между поэтикой и политикой, между литературной формой, писательской деятельностью и абсолютистской моделью общества.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.