Гипноз. Скрытые глубины: История открытия и применения - [155]

Теперь доктора обычно обращают внимание на тип личности, образ жизни и то, каким образом пациент мог бы измениться, чтобы способствовать лечению. Древняя ведическая медицина в Индии давно это знала, однако теперь даже сверхрационалисты среди западной медицинской общественности стали в какой-то мере использовать так называемый «целостный подход». Также и культурные факторы играют роль при некоторых расстройствах: нервная анорексия главным образом встречается у несовершеннолетних девочек среднего класса; евреи из Восточной Европы больше других страдают от нервных расстройств. Как правило, человек, испытывающий воздействия на свою нейроэндокринную систему со стороны симпатической нервной системы, будет страдать от мигрени, гипертензии, гипертиреоза (повышенная активность щитовидной железы), кардиального невроза и артрита, тогда как человек, который испытывает воздействия со стороны парасимпатической системы, может страдать язвой желудка, запором или поносом, усталостью и астмой. Никто не утверждает, что все болезни и расстройства имеют «психогенную» природу, но некоторое количество — да, и определенный тип личности более подвержен определенным заболеваниям, чем другой. Вообще, это спорная область; некоторые доктора считают, что существуют, например, склонные к раку личности или личности, склонные к артриту; другие более осторожны и говорят, главным образом, об одном типе личности, который подвержен всем видам стрессов и соответствующим неблагоприятным воздействиям на иммунную систему, и другом типе, который сопротивляется стрессам.

Конечно, многие заболевания вызываются особыми микроорганизмами, и существуют сильные препараты, которые могут эти микроорганизмы разрушать. Однако психогенное происхождение некоторых человеческих болезней уже давно известно, и, таким образом, психологически выгодно иметь установки на здоровый образ жизни. В средние века воображению можно было приписать как болезнь, так и выздоровление, а замечательные исцеления, достигнутые гипнологами в девятнадцатом и двадцатом столетиях, расставили точки над «i». Мы давно уже знали, что переезды, женитьба (или развод) и прочее полны стрессов и с большей долей вероятности могут вызвать болезнь; мы давно говорим об эмоциях в физических терминах — например, «по коже пробежал мороз», «сгореть от стыда» — и знаем, что человек может умереть от разрыва сердца. Все мы слышали о «фантомных болях» — когда человек с ампутированной ногой все еще может чувствовать боль в отсутствующей конечности.

Но понимание того, как это происходит, началось только в 1930-х годах и ускорилось исследованиями 1960-х. До недавнего времени, как предполагает уже сам термин, ВНС была за пределами понимания. Льебо и Бернгейм, а вслед за ними и многие другие, намекали, что ВНС может оказаться не такой автономной, как кажется на первый взгляд; однако они жили за несколько десятилетий до того времени, когда эта идея могла быть подтверждена. То же самое утверждал и почетный английский врач Гек Тьюк (Hack Tuke), который в 1872 году опубликовал свои «Иллюстрации влияния психики на тело в здоровом и больном состояниях». Однако теперь психосоматическая медицина — это быстро развивающаяся область исследований. В семнадцатом веке французский философ Рене Декарт попытался отделить ум от тела, но теперь это больше невозможно. Каждый из нас представляет единство психического и соматического, и изменения в одной системе производят изменения в другой. От психонейроиммунологов можно услышать такие выражения, как «биология надежды» или «биология веры». Сканеры ПЭТ показали, что воспоминание об увиденном событии активирует те же области мозга, что и первоначальное видение; иными словами, считавшаяся «сугубо ментальной» деятельность производит тот же самый физиологический эффект, как и считавшаяся «чисто физической» деятельность внешних чувств.

По большей части все мы об этом, так или иначе, знали, но прекрасно, когда то же самое говорят теперь люди в белых халатах. Главный же вопрос заключается в следующем: если психика может влиять на причины болезней, то не может ли она также содействовать их лечению? Это то, к чему пришла гипнотерапия. Очевидно, она может помочь в лечении психосоматических болезней, а также может помочь, психосоматически, при лечении даже тех болезней, происхождение которых не является психогенным. Но как она это делает? Проблема здесь, в некотором смысле, состоит в языке общения. Если я знаю только английский, а вы говорите только на китайском, то, чтобы общаться, нам нужен переводчик. Подобным же образом тело говорит на своем языке, а психика — на своем. И все-таки ясно, что они общаются между собой. Открыть биологию того, как они это делают, является задачей психонейроиммунологии, однако гипнотические исследования, и в особенности исследования Эрнста Росси (сотрудника Милтона Эриксона), тоже достигли некоторых интересных результатов, позволяющих предположить, каким образом гипноз воздействует на мозговые структуры и биохимию, осуществляя этот коммуникационный процесс и лечение. Короче говоря, Росси верит, что гипноз действует на лимбо-гипоталамические структуры мозга, которые координируют и могут видоизменять умственно-телесное взаимодействие. И координация, и видоизменения достигаются посредством нормализации природных ритмов тела (биоритмов), нарушение которых есть главная причина стрессовых заболеваний. Наше тело подвержено ритму с циклом продолжительностью девяносто — сто пятьдесят минут от пика максимальной энергии до самого глубокого спада и обратно. Если мы действуем в соответствии с этим циклом (например, отдыхая от ментальной и физической активности, когда мы на спаде), то мы избегаем стрессов. Гипноз, согласно Росси, возвращает нас обратно в созвучие с нашими природными ритмами.