Гипноз и религия - [16]

Еще одним удивительным свойством является способность глубокозагипнотизированного к забыванию всего происходящего с ним во время гипноза. Это достигается специальным внушением.

Все выше перечисленные особенности гипнотического состояния ныне находят свое использование в практике применения гипноза в лечебных целях.

«Чудеса» гипноза и внушения не сразу дались в руки науке. Прежде чем дать им правильное объяснение, науке пришлось проделать длинный, извилистый и трудный путь.

Отрывочные письменные свидетельства о знакомстве человека с явлениями, которые наука позже назвала гипнотическими, уходят в седую глубь веков. Они были известны в древней Индии и древнем Египте.

В индийском эпосе «Махабхарате» («Сказание о великой битве бхаратов»), относящемся к X–VIII векам до нашей эры, приводится следующий пример вызывания гипнотического состояния. «Желающий вызвать его у другого человека садится напротив него и, пристально уставясь взглядом в его глаза, старается внушить ему какое-нибудь определенное желание или мысль». Там же, в четвертой песне «Махабхараты» упоминается о «санмо-хан-астре» — особом оружии, которое поражает врагов, погружая их в сонное состояние.

В собраниях религиозных гимнов древней Индии «Ведах» имеются первые сведения о мистической, религиозной системе йогов. Защитники системы йогов утверждают, что она позволяет достигнуть состояния нирваны — отрешенности от земной жизни и мистического «единения души йога с Вседушой — Брамой».

Основным в ней считалось умение контролировать свое дыхание, ибо дыхание отождествлялось с представлением о душе — о жизненной силе («прана»). Идеалом, к которому должен стремиться йог, считалось умение превозмочь необходимость выдоха в течение по крайней мере часа. Овладение этим секретом открывает якобы путь к духовному совершенствованию. В то же время считалось, что это дает возможность продолжить свою жизнь.

Характерно, что, уделяя столько внимания дыханию, трактаты о системе йогов совершенно не упоминают о легких и их деятельности. Слово «кломан» (по-санскритски — «легкие») в этих текстах отсутствует. Пишется, что вдох распространяется от черепа до кончика ступней. Следовательно, дыхание понимается здесь не как физиологическая функция легких, а как синоним деятельности основного жизненного начала — души. Также полностью игнорировалась роль мозга. Психические функции связывались с сердцем. Сердце считалось подобным цветку лотоса: когда оно распускается — человек бодрствует, когда закрывается — спит.

В тех же текстах описаны упражнения по контролю над дыханием, своеобразные серии движений и поз, необходимых для достижения умения погружаться в сон йогов. В сне йогов много общего с гипнозом и связанными с ним явлениями.

В начале XVIII века странствующие индийские факиры демонстрировали сон йогов в Европе, поражая зрителей нечувствительностью к боли и вообще к любым внешним раздражениям, умением надолго оставаться без видимых признаков жизни — дыхания и сердцебиения, как бы умирать и затем вновь оживать.

Для достижения такого состояния факир сосредоточивал пристальный взгляд на какой-либо точке, находящейся прямо впереди глаз или над переносицей, а также по многу тысяч раз повторял мистические однообразные слоги: бам, гам, зам, джам и т. д. В результате подобных приемов у странствующих факиров возникала полная нечувствительность к уколам, ожогам, порезам, наблюдалось снижение температуры тела, расслабление мышц и т. д.

Фактически же эти внешние мистические приемы были не чем иным, как условиями, способствующими возникновению гипнотического состояния.

Элементы гипноза содержались и в тех шарлатанских «сеансах чудес», которые давали периодически появлявшиеся при дворах королей и феодалов средневековья предсказатели и маги, провидцы и оракулы, колдуны и чародеи.

Первая попытка объяснить природу необычных явлений, впоследствии названных гипнотическими, связана с именем венского врача второй половины XVIII века Франца Антона Месмера, создавшего «учение» о животном магнетизме.

Еще за несколько веков до Месмера средневековые схоласты уделяли большое внимание таинственной, на их взгляд, силе, которая властно притягивает кусок железа к магниту. Напыщенные трактаты об этом писали философы, богословы, врачи. С удивительным постоянством в их сочинениях при попытке дать объяснение явлениям магнетизма привлекались потусторонние силы. Время от времени представители религии обрушивались на магнетизм, но, отрицая «божественность» его происхождения, они отнюдь не стремились дать ему материалистическое объяснение. Отнимая его у бога, они отдавали его черту. От этой смены декораций взгляд на магнетизм не менялся, так или иначе в представлениях средневековья он был все тем же непостижимым, сверхъестественным.

В начале XVI века на магнетизме останавливается внимание Теофраста Бомбаста Парацельса. Этот немецкий врач и естествоиспытатель, искавший новых экспериментальных путей движения науки вперед и остро высмеивавший рабское преклонение перед авторитетом древних, сам совершил немало ошибок в своей бурной деятельности. У него возникла мысль: не будет ли таинственная сила магнита вытягивать болезнь из тела пациента, подобно тому как магнит притягивает железо? И Парацельс начинает лечить магнитами. Он прикладывает их к грудным младенцам, задыхающимся от дифтерии, и к агонизирующим ' старикам с кровоизлиянием мозга. Магниты не помогают. Но в практике Парацельса были и такие случаи, когда наложение магнита прекращало корчи и судороги, возвращало дар речи онемевшим, поднимало на ноги парализованных. Такие случаи бывали с нервными субъектами, чаще всего с женщинами, у которых болезненные расстройства возникли в результате каких-либо волнений или потрясений.