Гипноз и магия - [62]

Незначительный капиталист живет 30 лет в своем домике, никуда не двигаясь. Смерть внезапно прерывает обычный ход его жизни. Он умер, говорят родственники, но с этого мгновения дом сделался пристанищем замечательных феноменов, кроме обычных потрескиваний мебели, видят устрашающие явления, показывающиеся в определенный час; дом посещается элементером хозяина, который возвращается каждую ночь в свое бывшее жилище.

Так же как и элементалы, о которых мы будем говорить дальше, элементеры боятся острия шпаги.

§ 1. Возвращение элементера, оставившего неоконченной свою работу

Если эзотерическая традиция запрещает нам удостоверить вообще действительное возвращение человеческого существа на землю после физической смерти, она позволяет нам засвидетельствовать таковую возможность в известных случаях. Поэтому мы сначала представляем один из них, так как он особенно характерен.

Ал. Аксаков в своем прекрасном труде «Анимизм и Спиритизм», разыскивая природу разумного агента, который проявляется в феноменах спиритизма, подбирает между остальными соединение, которое находилось бы в одном уровне с интеллектом медиума; одним из таких примеров служит заканчивание медиумом Iames неоконченного романа Карла Диккенса «The Mystery of Edwin Drood». Свидетели видели ход работы, и компетентные знатоки обозначали ее литературную ценность…

Г-н Аксаков заимствовал свои референции из статьи springfielel Dailu Union (26 июня 1873 г.), опубликованной Banner of Light и подробно в «Спиритуалисте» (1873 г., стр. 322)[Этюд Гарисона.].

Медиум родился в Бостоне, четырнадцати лет он был помещен в учение к механику, ремеслом которого он занимается еще до сих пор, так что его будущность определилась в 13 лет. Он не был сведущим в литературе и не проявлял никакого внимания к ней и никогда не интересовался ею.

До этого времени он никогда не пытался пробежать в журнале хотя бы малейшую статейку… Я был достаточно счастлив, что был первым, которому он сам сообщил все эти подробности, первым, исследовавшим манускрипт и сделавшим из него выписки.

Вот как все произошло. Десять месяцев назад молодой человек, медиум, которого для краткости я обозначу буквой А. (так как он не хотел еще опубликовывать свое имя), был приглашен своими друзьями усесться за столик, чтобы принять участие в спиритическом сеансе. До этого времени он всегда поднимал на смех «спиритические чудеса», рассматривая их как плутовство, не сомневаясь, что он сам располагает медиумическими способностями. Едва сеанс начался, как услыхали быстрые удары, и столик после неуклюжих и беспорядочных движений перевернулся на колени г-на А., чтобы показать ему, что медиум он. На следующий вечер его пригласили принять участие во втором сеансе; проявления были еще резче. Г-н А. внезапно впал в транс, схватил карандаш и написал сообщение, обозначив имя ребенка одного из присутствующих родителей, о существовании которого г-н А. не подозревал.

В конце октября 1872 г. во время сеанса, г-н А. написал записку, адресованную ему самому и подписанную именем Карла Диккенса, заключавшую просьбу последнего организовать для него специальный сеанс 15 ноября.

«Между октябрем и половиной ноября новые напоминания неоднократно указывали на эту просьбу».

Сеанс 15 ноября, который, по полученным указаниям, происходил в темноте в присутствии только г-на А., окончился длинным сообщением Диккенса, выразившим желание закончить при посредстве медиума свой неоконченный роман.

«В сообщении указывалось, это Диккенс долго искал средство достигнуть эту цель, но что до этого дня он не находил субъекта способного выполнить подобную работу. Он желал, чтобы первая диктовка произошла накануне Рождества, вечером, который он особенно любил, и умолял медиума посвятить этой работе все время, которым он мог располагать, не нанося ущерба своим обычным занятиям… Вскоре стало очевидным, что писала рука хозяина, а г-н А. совершенно добровольно принимал это странное состояние. Эти работы, исполняемые медиумом среди его личных занятий, которые отнимали у него 10 часов в сутки, продолжались до июля 1873 года, было написано 1200 листков, что составляло том in octavo в 400 страниц.

Повествование началось с определенного места, где смерть автора прервала его, при сходстве столь совершенном, что наиболее изощренная критика, не знавшая место перерыва, не могла указать, в какой момент Диккенс окончил писать роман своей собственной рукой… Перед ними предстал новый персонаж, (Диккенс имел обыкновение вводить новых лиц до последней сцены своих романов), который совершенно не был двойником героев первой части».

«Изучая написанное, я заметил, что слово traveller (путешествовать) было повсюду написано с двумя l, как обыкновенно оно пишется в Англии, тогда как у нас, в Америке, вообще пишут только с одним l.

Слово «coal» (уголь) повсюду написано так – coals c одним l, как это принято в Англии. Также интересно отметить в употреблении прописных букв те же особенности, которые можно наблюдать в манускриптах Диккенса, как например когда он рисует г. Гревиуса, как angular man (угловатый человек). Замечательно также знание топографии Лондона, о которой таинственный автор упоминает во многих местах книги. Равным образом есть масса оборотов, употребляемых в Англии и неизвестных в Америке. Я отмечу еще внезапные перемены времен прошедших и настоящих, особенно в оживленной беседе, замены эти очень часты у Диккенса в его последних работах. Эти особенности и еще другие, на которые можно бы сослаться, не очень значительны, но все вместе с подобными же пустяками, дают возможность доказать отсутствие обмана.