Гипнотизер - [123]

Она остановилась. На мгновение он накрыл ее ладонь своей — ему было невыразимо тяжело видеть боль в ее глазах. Она удивилась и поспешила продолжить:

— Как я уже сказала, мы с Рилли намерены найти себе работу. Мы снова вернемся на сцену, ведь нам надо найти способ обеспечить себя. Скандал не может помешать актрисе. А вы, детектив, не можете жениться на актрисе, которая к тому же имеет скандальную репутацию. — Он попытался прервать ее, но она быстро закончила: — Я ни за что не оставлю Рилли, миссис Спунс и Регину. Мы вместе выдержали столько испытаний! Именно Регина дала деньги на то, чтобы мы открыли свое дело, а в тот момент мы вовсе не были уверены в успехе.

— Это та старенькая леди, которая любит истории с убийствами и читает Библию?

— Да. У нее были деньги. Мы не спросили, откуда — решили, что она могла сочинять эти стихи для газетных листков, которые они там печатают вместо новостей. Выходит, что она работала и на авторов, и на их жертв. — Они оба рассмеялись. — Но я хотела сказать вам, что высоко ценю ваши чувства. Вы сделали мне предложение, в то время когда другие предпочли бы забыть о том, что я вообще существую.

— У вас нет больше клиентов?

— Нет. Только любопытствующие.

— Мне очень жаль.

— Я бы хотела, чтобы дела шли иначе, ради Гвенлиам. Месье Роланд открыл у нее талант, и это так отрадно слышать.

Инспектор понимающе кивнул.

— Так или иначе, но я знаю, что она заслуживает самого лучшего. Она замечательная.

— Да, она замечательная во всех отношениях девушка.

— Да, — повторила Корделия. — Она напоминает мне мою тетю.

Они пошли по Литтл-Рассел-стрит, мимо большой церкви, пересекли дорогу, ведущую в старый подвал, а потом миновали фонарь. Она указала ему на подвальчик, спрятанный в тени.

— Вон там моя тетя практиковала гипнотические сеансы. Люди не знают, насколько это древнее искусство, именно там я жила всю свою жизнь с тетей и матерью. Здесь мы с Рилли принимали наших первых посетителей. — Она бросила в его сторону быстрый взгляд. — И именно сюда я прибежала в ночь убийства.

Они остановились у дома, и Корделия с грустью посмотрела на окно подвальчика. Он увидел, что она ностальгирует по ушедшим временам.

— Вы любили это место? — Он посмотрел на площадку у подвальчика, замусоренную и неприглядную, на железные ступеньки, ведущие вниз, на окошко, из которого, наверное, можно было увидеть только ноги прохожих, и на черного кота.

— О, только посмотрите, кто здесь!

Корделия наклонилась, и кот тут же подскочил к ней, выгнув спину.

— Да, — гладя кота, призналась она. — Это место мне дорого как память. Но все это в прошлом. — Она резко поднялась и расправила свой плащ.

А затем инспектор Риверс сделал нечто странное. Он взял ладонь Корделии, затянутую в перчатку, и поцеловал ее. Другой рукой он коснулся ее лица, провел по щеке и опустил ладонь к шее.

Прошла вечность, с тех пор как мужчина так нежно касался ее, и Корделия Престон на мгновение оцепенела от неожиданности. Она смотрела на него, потрясенная до глубины души.

— Я…

Корделия не могла вымолвить ни слова, зная, что ее щеки залил густой румянец. Она надеялась, что ее замешательство останется незамеченным в темноте. Однако он прекрасно понял ее чувства. Ему довелось видеть эту женщину в разных обстоятельствах, он наблюдал за ней, а за это время произошло так много всего: смерть Эллиса, смерть Манон, смерть Моргана, дознание. Она вдруг отвела взгляд, глубоко смутившись. Благодарение небесам, настоятель церкви Сент Джордж был занят и не мог стать свидетелем этой сцены.

Инспектор Риверс был детективом. Он получил ответ на свой вопрос.

— Я отведу вас домой, — сказал он, предлагая ей руку.

Она неуверенно приняла ее. Ее ладонь слегка задрожала.

— Мы останемся друзьями?

— Да, — вымолвила она, надеясь, что он ее понял. — Мы останемся друзьями.

Инспектор Риверс думал сейчас только об этой женщине рядом с ним, поэтому детектив в нем на мгновение уснул, и он, всегда такой внимательный к звукам лондонской ночи, не заметил, что фигура, укутанная в плащ с накинутым на голову капюшоном, следит за ними из темноты.

Глава двадцать восьмая

В тот вечер они прощались со своим домом в Блумсбери, с его прекрасными высокими комнатами и прозрачными дверями, ведущими в сад, где их всегда так радовал каменный ангел, с туалетной комнатой. Завтра утром должны будут приехать тележки, на которые погрузят всю их жизнь на Бедфорд-плейс, и они отправятся на Пикок-стрит, где поселятся неподалеку от месье Роланда. (Корделия была шокирована, увидев две пустые комнаты на Пикок-стрит. Обняв Рилли, она разрыдалась, и подруга расплакалась вместе с ней; ни одна из них не нарушала молчания.) Они будут ближе к Моргану. Манон хотя бы похоронили рядом с отцом, а Морган лежал один в холодной земле, на Элефанте, где никогда раньше не был.

Они сели по своему обыкновению в уютной гостиной, зажгли лампы и развели огонь в камине; яркий свет падал на бутылку с портвейном, которая как будто сияла. Регина и миссис Спунс тоже находились здесь, так как повод был совершенно особенный, и у них было прекрасное настроение. Окна не были зашторены, но туман стоял такой плотный, что едва можно было различить фигуру каменного ангела в саду, которому женщины непременно хотели сказать «до свидания». Миссис Спунс приняла от Гвенлиам маленький стаканчик с портвейном и улыбнулась, похлопав девушку по тонкой руке. Корделия прекрасно понимала, каких усилий стоит ее дорогой дочери сидеть в этой комнате и делать вид, что у нее хорошее настроение. Корделия и сама была в мрачном расположении духа. Она посмотрела на то место на стене, где раньше висела картина Моргана, теперь заботливо упакованная вместе с зеркалами и головой мраморного Альфонсо. Она покидала Блумсбери и не следовало делать из этого трагедии. Они должны радоваться дню, который приходит, и без скорби провожать день, который уходит. Женщины пили портвейн и обсуждали планы на следующее утро. Регина снова выглянула в сад, желая еще раз увидеть столь полюбившееся ей место.