Гимназистка. Клановые игры - [12]

– То есть вы вспомнили, как призывать магию? – обрадованно уточнил Владимир Викентьевич, потом посмотрел на разгром в комнате, понял, что поторопился, и уточнил куда более мрачно: – Хоть что-то вы вспомнили, Елизавета Дмитриевна?

Я отдала должное его выдержке. Я разнесла одну из комнат дома, а владелец не только не говорит, что думает о моем умственном развитии, а находит в себе силы на спокойную и вежливую беседу. И даже чему-то радуется.

– Я ничего не вспомнила. Но я подумала, что, если представить огонь, идущий от руки, можно зажечь фитиль на лампе. Вот и…

– То есть вы использовали сырую силу, – укорил он. – Это совершенно нерационально.

За его спиной появилась заспанная горничная в туго запахнутом халате. И вид у нее, несмотря на заспанность и халат, был настолько респектабельный и неодобрительный, что я сразу вспомнила, что на мне только ночная сорочка, и быстро набросила на себя халат, сиротливо висевший на спинке кровати. И что мешало мне это сделать до начала моих магических изысканий? Или даже вместо?

– Владимир Викентьевич, что случилось?

– Артефакт криво сработал, – неожиданно ответил он, показывая мне знаком молчать. – Был при Елизавете Дмитриевне. Наверное, преступники испортили, а мы, увы, не проверили. Подготовьте барышне другую комнату. Эта пока для жилья непригодна. Я сейчас переоденусь и подойду. Все равно уже пора вставать.

Меня сопроводили в комнату с другой стороны от библиотеки. Собственно, заселение ничем не отличалось от того, что было с вечера, разве что части вещей я недосчиталась. Из книг остался только томик стихов с закладкой в виде волковской фотографии. Интересно, я ему хоть немного нравилась?

В одиночестве я долго не просидела. После деликатного стука появился Владимир Викентьевич, одетый словно на прием, даже борода была уложена волосок к волоску. Наверное, настоящий практикующий маг должен быть очень аккуратен, чтобы не допустить того, что случилось в моей, теперь уже бывшей, комнате.

– Я непременно все возмещу, – залепетала я.

– Ой, да что там возмещать, Елизавета Дмитриевна? – успокаивающе забормотал Владимир Викентьевич. – Даже не переживайте. Я собирался целиком менять обстановку в той гостевой, да все руки не доходили, так что теперь только поблагодарить могу за помощь. Но имейте в виду, Елизавета Дмитриевна, что ремонта в других комнатах у меня в планах нет, поэтому убедительно прошу вас в дальнейшем быть поосторожней.

– Почему вы сказали горничной про артефакт?

– Незачем ей знать обо всем, что происходит в доме, – отрезал он и неожиданно предложил: – А давайте-ка мы, Елизавета Дмитриевна, пройдем в библиотеку? Сядем со всеми удобствами, поговорим. И я вас опять обследую.

Он подхватил меня и потащил в соседнюю комнату с такой скоростью, что я опомнилась уже там, сидя на стуле напротив него, и тут же спросила:

– Что-то случилось?

– Возможно, – уклончиво ответил он и вперился в меня чуть расфокусированным взглядом.

Теперь я видела не только зеленое свечение на его руках, но и тонкие полупрозрачные структуры, наверняка диагностические. С такими способностями и томограф не нужен. Томограф? Я даже успела вспомнить, что они бывают двух типов, но все это тут же вылетело из головы, поскольку целитель вздохнул и сказал:

– Странная картина, Елизавета Дмитриевна. Сильное потрясение действительно может вызвать рост магии, но он никогда не бывает таким… лавинообразным. Вашу матушку беспокоил ваш уровень, и она тщательно следила за обязательным выполнением вами нужных упражнений, но они не давали не то чтобы значительного прироста – вообще никакого. И тут вдруг такой скачок.

– Возможно, усилия складывались, складывались и… – Я вытянула руку, но тут же вспомнила сорвавшийся огненный шквал и торопливо прижала ее второй: как-никак мы сейчас в библиотеке и урон от меня может оказаться куда больше, чем шторы и письменный стол. – А сейчас-то что мне делать?

– Заниматься. Я вам покажу пару упражнений по контролю. – Он осмотрелся и наверняка сразу подумал о моей потенциальной разрушительности. – Но не здесь. У меня есть небольшое экранированное помещение в погребе.

– В погребе? – Я невольно хихикнула, представив длинные ряды полок с огурцами, спекаемые моей огненной волной в одну стеклянную стену.

– А что в этом смешного, Елизавета Дмитриевна? – удивился Владимир Викентьевич. – Ах да, вы же наверняка не помните, что чем больше слой земли, тем легче ставить ограничивающие контуры.

– Увы, про контуры я действительно ничего не помню, Владимир Викентьевич, – смущенно признала я. – Зато при слове «погреб» появляются вполне конкретные картинки с продуктовыми запасами.

– Это тоже есть, но в другой его части, – согласился целитель. – Пойдемте.

– Сейчас?

– Разумеется. До завтрака мы вполне управимся, Елизавета Дмитриевна. А то вы слишком активно начали восстанавливать забытые возможности. Что вас вообще заставило спешить в столь серьезном деле?

– Я не подозревала, что оно настолько серьезное. То есть, напротив, то, что оно серьезное, я понимала, а вот что настолько опасное – нет. А как с этим справляются дети?

Владимир Викентьевич двигался весьма шустро для своего возраста, я еле за ним поспевала. Но это не мешало ему отвечать на мои вопросы, которых было куда больше, чем я могла озвучить.