Гимн Лейбовичу - [94]

— Благодарю вас, домине, — сказал приор. Казалось, он вновь обрел свой голос после того, как дом Зерчи сел на свое место. — Преподобный отец аббат попросил меня сделать следующее сообщение:

Во-первых, в течение следующих трех дней мы будем служить перед заутреней малую службу Богородице, прося ее о заступничестве ради мира.

Во-вторых, общие инструкции по гражданской обороне в случае космического нападения или опасности ракетной атаки имеются на доске у входа, и каждый может ознакомиться с ними. Если вы их уже читали, прочтите снова.

В-третьих, в случае сообщения об опасности нападения нижепоименованные братья являются во внутренний двер аббатства за специальными инструкциями. Если не последует сообщения об опасности нападения, те же братья так или иначе являются туда послезавтра утром, прямо после заутреней и вознесения хвалы. Их имена: братья Джошуа, Кристофер, Августин, Сэмюэль, Джеймс…

Монахи слушали в напряженном молчании, но не выказывали своих чувств. В общем было произнесено двадцать семь имен, но среди них не было ни одного послушника. Некоторые из них принадлежали знаменитым ученым, но были среди них также уборщик и повар. На первый взгляд можно было предположить, что имена случайно вытаскивались из картотеки. К тому времени, когда отец Лехи кончил зачитывать список, некоторые из братьев начали с любопытством поглядывать друг на друга.

— И та же самая группа должна явиться в лазарет для полного медицинского обследования завтра, после заутреней, — закончил приор. Он обернулся и вопросительно посмотрел на Зерчи. — Домине?..

— Да, еще одно, — сказал аббат, приблизившись к аналою. — Братья, не следует считать, будто дело идет к войне. Давайте вспомним, что Люцифер был с нами на этот раз почти два столетия. И пал только дважды, причем в размерах меньше одной мегатонны. Мы все знаем, что могло бы случиться, если бы это была война. Генетическое нагноение до сих пор с нами, с того последнего раза, когда Человек пытался уничтожить себя. Тогда, во времена святого Лейбовича, они, может быть, и не знали, что может случиться. Или, скорее, знали, но не могли поверить полностью, пока не испытали это на себе… как ребенок, который знает, что может сделать заряженный пистолет, но никогда прежде не спускал курок. Они еще не видели миллиардов трупов. Они еще не видели мертворожденных, чудовищ, потерявших человеческий облик, толп ослепших. Они еще не видели безумия, убийств и уничтожения без всякой причины, Тогда они сделали это, и тогда они увидели это.

Теперь… теперь князья, президенты, президиумы знают обо всем с абсолютной уверенностью. Они знают это по детям, которых они породили и отправили в приют для уродов. Они знают это и сохранят мир. Не Христов мир, конечно, но все-таки мир, каким он был до недавнего времени — всего два вооруженных инцидента за столько столетий. Теперь у них есть горькая уверенность. Они не смогут снова совершить это, дети мои. Только раса умалишенных могла бы снова сделать это…

Он остановился. Какой-то человек улыбался. И хотя улыбка была слабо намеченной, но среди моря серьезных лиц она выглядела словно муха в стакане со сливками. Зерчи нахмурился. Старик продолжал улыбаться все так же криво. Он сидел за «столом нищих» с другими случайными бродягами — старик с седой бородой, желтоватой под подбородком. Вместо одежды он носил холщовый мешок с отверстиями для рук. Он продолжал улыбаться Зерчи. Он выглядел старым, как источенный дождями утес, и вполне подходящим кандидатом для омовения ног нищим на страстной неделе. Зерчи подумал, что он хочет встать и сообщить что-то своим хозяевам, или, может быть, заблеять как стриженный баран? Но это была только иллюзия, вызванная кривой улыбкой. Он быстро отогнал от себя мысль, что где-то раньше видел этого старика. Он кончил свою речь.

На пути к своему месту он задержался. Нищий любезно кивнул аббату, и Зерчи подошел ближе.

— Могу ли я спросить, кто вы такой? Я видел вас когда-нибудь раньше?

— (Мое имя Лазарь (древнеевр.))

— Что?

— Лазар шеми152, — повторил нищий.

— Я совершенно не…

— Тогда зовите меня Лазарем, — сказал старик и криво усмехнулся.

Дом Зерчи покачал головой и двинулся дальше. Лазарь? В округе старые бабы что-то говорили об этом… но это был какой-то глупый миф. Говорили, что он был послан Христом скитаться, но до сих пор еще не крещен. И все же аббат не мог избавиться от чувства, что где-то видел старика.

— Внесите хлеб для благословения, — сказал он и тем кончил отсрочку ужину.

После вознесения молитв аббат снова посмотрел на стол нищих. Старик охлаждал свой суп, обмахивая его подобием плетеной шляпы. Вздрогнув, Зерчи отвел от него взгляд, и трапеза продолжалась в торжественной тишине.

Вечернее богослужение в церкви казалось в тот вечер особенно проникновенным.

Брат Джошуа плохо спал после всего этого. Во сне он снова встретил миссис Грейлес. Здесь же был хирург, точивший нож и говоривший: «Этот нарост нужно удалить, пока он не превратился в злокачественную опухоль». И Рэчел открыла глаза и пыталась заговорить с Джошуа, но он слышал ее очень плохо и совсем ничего не понимал.