Гималайский зигзаг - [17]

На груди у стюардессы была пришита табличка с именем «Камахья», но чертов негр то ли не увидел ее, то ли не умел читать.

Стюардесса мило улыбнулась и проследовала дальше. Мочалка Перси мечтательно посмотрел ей вслед, повернулся к Юсупову и сказал, блеснув ослепительно белыми зубами:

— Хороша киска!

— Заткнись, Перси! — зашипел на него Миша, делая страшное лицо. — Кажется, босс недоволен! И вообще, ты можешь говорить по-человечески?

— Расизма! — вздохнул негр. — Так чего, моя уже и пошутить не может?

…Босс был не просто недоволен. Юсупов проклинал все и всех, но ничего уже нельзя было изменить — лайнер чуть слышно тронулся и покатился по взлетной полосе навстречу древней таинственной Индии.

Полет до Дели прошел без приключений, разве что неугомонный Перси напился дармового виски и пытался петь. В конце концов его утихомирили, пообещав показать в Дели настоящего факира со змеей, и тот уснул. Разбудить его по прилете оказалось еще труднее, чем усыпить.

— Мама, мама, моя не хочет вставать! — бормотал он, отталкивая Покровского. — Мама, это не моя. Моя не гадила в корзину для белья миссис Абрахамс! Честное слово, мама, это не моя!..

Только после увесистой оплеухи, полученной от Покровного, он разомкнул веки и внятно спросил:

— А мы где?

— В Индии, kozel! — лаконично пояснил тот.

На бетоне аэропорта Перси, хоть и пытавшийся перейти на нечто, напоминающее обычный американо-английский язык, тоже не давал никому покоя.

— А где священные коровы? — спрашивал он, вертя головой. — Моя… Я видел по ящику, что в Индии кругом ходят священные коровы. Не вижу ни одной. Куда они спрятали коров? Наверно, это они специально, чтобы не показать корову бедному негру!..

— Да боже ж мой, в аэропорту не может быть коров, — терпеливо внушал ему Миша. — Здесь самолеты, коровам сюда нельзя…

— Так и думал, что в ящике соврали. В ящике всегда врут, особенно когда хотят обмануть черных братьев! — негодовал Перси. Но его любопытство было вознаграждено: прямо возле стоянки такси к дереву привалилась большая рогатая корова, меланхолично взиравшая на людскую толчею.

— Корова! Смотрите, корова! — завопил Перси.

Животное поглядело на него, коротко мукнуло и отвернулось.

Феликс с отвращением вытер платком стекавший по шее пот. Чертова Индия! Духота, жара, миазмы… А вы посмотрите на эти такси! Конечно, не стоит равняться на чопорные лондонские, но даже развалюхи-«Волги», снующие по Москве, дадут фору этим изукрашенным рыдванам.

Водители уже заметили потенциальных пассажиров и бросились к ним со всех сторон, но Феликс выбрал наименее потрепанный «амбассадор» и ткнул в него пальцем:

— Чей?

— Мой, сагиб, — из толчеи вывернулся усатый толстенький индиец с мордой отчаянного пройдохи. — Прокачу с ветерком, сагиб.

Водитель помог загрузить их не слишком хитрый багаж, и все четверо забрались в тесный автомобиль. Феликс сел на переднее сиденье, а троица — на заднее.

В машине ощутимо пахло благовониями. На приборной доске, щедро украшенной мишурой и бисерным плетением, были наклеены фотографии неизвестных Юсупову индийских киноактрис или певиц, среди которых дико смотрелся Арнольд Шварценеггер.

— Мне нравится Арнольд Шварценеггер, — сообщил индиец, перехватив взгляд Феликса. — Он сильный! Я смотрел все фильмы! У нас таких не делают. У нас больше поют и танцуют. Вот если бы Арни еще умел петь…

Юсупов не к месту вспомнил поющего Сипягина, и его передернуло.

Между тем в моторе что-то провернулось и с лязгом сорвалось.

— Не заводится, сагиб, — с подкупающе наивной улыбкой сказал водитель. — Сейчас заведется.

— А куда мы едем? — спросил сзади Миша.

— Да… И в самом деле…

Юсупов нахмурился. Действительно, за суматохой он даже забыл назвать водителю адрес.

— Да, сагиб, куда мы едем? — поинтересовался индиец,. делая очередную попытку завести двигатель.

— Сейчас найду адрес…

Юсупов порылся в кармане пиджака, достал листок и передал водителю. Тот взглянул и обрадовался:

— Это очень далеко, сагиб! Хвала Тримути, это очень-очень далеко!

Двигатель наконец завелся, и «амбассадор» стал пробираться сквозь толпу, пугая людей истошными воплями гудка.

Феликс Третий смахнул пыль с рукава и брезгливо поморщился. А ведь это только начало!

Глава третья АМОДА

До Сринагара — индийской Венеции, Элизабет добралась почти без проблем. Небольшая, хоть и неприятная заминка вышла в Дели, когда Бетси захотела получить разрешение на въезд в штат Джамму-и-Кашмир. Пришлось обращаться к военным, чего она весьма не любила. Один дядюшка Арчи чего стоит! А уж когда такой дядюшка Арчи при власти! Да-а…

Толстый чиновник из военного министерства добрых полчаса добивался от нее «вразумительного ответа», что намеревается делать такая славная, красивая и умная мэм-сагиб на окраине Индии, в краю, кишащем злобными и кровожадными мусульманами-сепаратистами. Никакие аргументы насчет того, что Бетси собирает материалы для очередной монографии не помогали. Толстяк лишь руками разводил. Разве мало в Индии иных мест, о которых можно написать хорошую книгу? Вот, например, Махабелипурам или Кхаджурахо. Или Аджанта. Прекрасное место Аджанта, как раз для такой красивой и молодой мэм-сагиб! А в Кашмир лучше не ездить. В Кашмире неспокойно. В Кашмире стреляют.