Гилгул - [34]
«Его ввел старший дворцовой стражи. И был он привычно низок, сгорблен и тощ, словно высохший в пустыне труп. Одет странник просто, но лицо его скрыто покрывалом, обычно предохраняющим от жары. В руке — посох, на боку — дорожная сумка. Странник остановился у дверей, не делая даже шага к трону, и Аннон также не двигался с места. Сидел и смотрел на гостя. Лишь взмахнул рукой, приказывая стражнику удалиться. Тот поклонился и скрылся за дверью, плотно прикрыв ее за собой. Только тогда Царь подошел к страннику.
— Я ждал тебя, Нафан, — сказал он негромко. Тот сдернул покрывало, открывая иссеченное морщинами лицо и густую гриву совершенно седых волос. Губы у гостя были серые, почти бесцветные, отчего казалось, что их нет вовсе. Есть только острый разрез рта. Подслеповатые светлые глаза странника слезились, подбородок, заросший жиденькой седой бородой, мелко подрагивал.
— Я тоже ждал этой встречи, раввуни‹Раввуни (разг.) — почетный титул, даваемый иудеями учителям и законникам. Буквально: господин, учитель.›, — ответил старик. Аннон обнял гостя, повел его к трону.
— Ты устал с дороги, Нафан?
— Гораздо меньше, чем от жизни, раввуни, — сказал старик. — Я жду смерти, как милости Господней. Аннон покачал головой:
— Я очень хотел бы помочь тебе, Нафан…
— Ты ничем не можешь помочь мне, раввуни, — спокойно произнес Нафан. — Мои дни долги, а страдания безмерны. Но они — ничто, по сравнению с твоими. Мне следовало бы печалиться за тебя, а не наоборот.
— Отдохни, — Аннон указал на богато убранный трон.
— Но это твой трон, раввуни, — возразил старик. — Закон гласит: никто не может садиться на царский трон.
— Трон — та же подпорка для чресел. Только чуть более высокая, чем другие, — ответил тот, усаживая гостя. — Но разве имеет хоть какое-нибудь значение, кто из нас выше сидит, Нафан?
— Мой господин никогда не говорил подобного, — пробормотал старик. — Должно быть, вы с ним думаете по-разному, раввуни.
— Мы с ним всегда думаем по-разному, Нафан, — ответил Аннон.
— Зато цель у вас одинакова, — заметил тот и, вздохнув, добавил: — Мой господин советовался со мной. Царь Дэефет собирается послать к тебе левитов с утешениями об отце твоем. Он считает, это хороший повод. Ведь когда-то твой род спас его семью, а значит, ты ничего не заподозришь. Левиты высмотрят твою стражу и твое войско, а как только вернутся в Иевус-Селим, Дэефет призовет корпуса Иоава и нападет на аммонитян. Я хотел предостеречь тебя, раввуни. Не верь посланникам Дэефетовым. Остерегайся их.
— Спасибо, Нафан, — улыбнулся Аннон. — Но ты опоздал. Посланники Царя Иегудейского уже в Раббате.
— Здесь? — На лице старика отразился ужас. Смуглое, выжженное солнцем лицо его стало белее соли.
— Не волнуйся. Левиты не увидят тебя. Я приказал увести их из дворца. Нафан вздохнул с облегчением.
— Твой посланник сказал, что ты хотел меня видеть, раввуни? — с дрожью в голосе спросил он. — Ужели тебе понадобился пророк? — Полоска рта искривилась подобием улыбки.
— Сегодня я буду пророчить тебе, Нафан, — ответил Аннон. — Мы увидимся еще раз. И следующая встреча станет последней. Через два года я погибну. Но за это время ты должен кое-что сделать для меня…
— Мне грустно слышать твое пророчество. Значит ли это, что я останусь один? Старик не лицемерил. Он действительно выглядел расстроенным.
— Возможно, мы увидимся еще, Нафан. Немного позже. Хотя ты, скорее всего, не узнаешь меня.
— Печально. Но говори дальше, раввуни, я внимательно слушаю, — произнес старик.
— Если я попрошу тебя совершить ради Господа нечто ужасное… Например, убийство невиновного. Пойдешь ли ты на это? Старик повернул голову и уставился слезящимися глазами на Аннона. Тот сидел рядом с троном и тоже смотрел на гостя.
— Разве это ужасный поступок в царствии убийцы, где не убивают только младенцы и дряхлые старики, не могущие держать в руке нож? Разве для тебя я не отговорил Царя Дэефета строить Ковчег его Богу? Это ли не грех? Почему же, ответь мне, раввуни, щеки твои покрылись румянцем стыда? Почему на глазах твоих выступили слезы, как будто ты не молодой муж, а дряхлый старец?
— Прости меня, Нафан. — Аннон сжал в своих пальцах ладонь старика и прикоснулся к шершавой коже горячим лбом. — Я сам боюсь того, что нам предстоит.
— Я слушаю тебя, раввуни.
— Ты знаешь, у Царя Дэефета уже есть дочь и пять сыновей. Их яда можно не бояться, он уйдет в землю. Ни одному из них не удастся взойти на трон и править, сея страх, ненависть и смерть. Но при одном условии. Через год Царь Дэефет родит шестого сына. Этот ребенок будет зачат во грехе и, если он останется жить, его путь земной окажется настолько кровав и ужасен, что небеса содрогнутся и вопиют к Господу, Творцу нашему, о справедливости. Шестой сын Дэефетов будет Черным Ангелом и предвестником прихода Великого Зла. Так сказал мне Ангел Господень. — Аннон ожидал какой-нибудь реакции со стороны старика, но тот молчал. — Он должен умереть. И тогда не случится самое страшное.
— Разве может быть страшнее, чем уже есть, раввуни?
— Может, поверь мне, Нафан. Может быть гораздо, гораздо страшнее. Если шестой сын Дэефета останется жить, мир перестанет существовать.
Дима Мало жил жизнью обычного человека: учился в институте, увлекался кинематографом, несмотря на то, что являлся сыном крупного подмосковного авторитета. Но в один из дней в судьбе парня все перевернулось: на бандитской «стрелке» погиб отец, на него самого было совершено покушение, враги объявили войну по всем понятиям… И вот девятнадцатилетний юнец вынужден взяться за оружие. И не только для того, чтобы отомстить за отца, но, прежде всего, чтобы спасти себя и свою семью…
Глава небольшой коммерческой фирмы соглашается выполнить работу для крупного мафиози. Он не подозревает, что слово «да» вдребезги разобьет его жизнь. Гибнут друзья, и за спиной уже маячат тени хладнокровных убийц.
Нашла коса на камень — человек с темным прошлым Козельцев «наехал» на молодого бизнесмена Диму Мало. За Козельцевым очень высокие связи, за Димой, — изворотливый ум и отец… Криминальный хозяин города. Да еще в их схватку встрял неуправляемый убийца-беспредельщик Смольный. В общем, игра завязалась серьезная. А такие игры ничьей не заканчиваются — будет и победитель, и побежденный. Только вот — кому что достанется?
Кто стреляет первым, тот дольше живет. Это точно знают и и менты и братки.Только теперь стреляют и по тем, и по другим — мощная и абсолютно засекреченная группировка, промышляющая наркотой, не щадит тех, кто ей мешает. Расстрелян в собственной машине один из самых крутых в городе авторитетов — Кроха, практически ликвидирована группировка другого «папы» — Манилы, арестована по подозрению в убийстве чина из ФС капитан милиции Екатерина Светлая… Все это похоже на схватку с невидимкой: удары приходятся в пустоту, а враг везде — и нигде.
Его никто никогда не видел. О нем говорят шепотом. И тянется за ним длинный кровавый след.Участники секретной операции, проводимой ФСБ, не догадываются, что на самом деле втянуты в опасную игру, затеянную воротилой преступного мира по кличке Жнец. Запутавшись в кровавой паутине, умирая один за другим, они отчаянно ищут разгадку тайны, окружающей Жнеца.
Что делать, когда живешь жизнью, взятой взаймы? Что делать, когда жизнь эта превращается в кошмар?Заместителя директора крупного банка, удачливого финансиста Андрея Скобцова, преследует злая сила. Кто-то старательно сводит его с ума. Незнакомый старик обвиняет Андрея в убийствах молодых женщин. Сослуживцы говорят, что видели его там, где он никогда не был. В ящике своего стола Андрей обнаруживает фотографии, подтверждающие его причастность к убийствам. Что это? Бред сумасшедшего или чей-то злой умысел? И исключает ли одно другое?
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Очнувшись на полу в луже крови, Роузи Руссо из Бронкса никак не могла вспомнить — как она оказалась на полу номера мотеля в Нью-Джерси в обнимку с мертвецом?
Действие романа происходит в нулевых или конце девяностых годов. В книге рассказывается о расследовании убийства известного московского ювелира и его жены. В связи с вступлением наследника в права наследства активизируются люди, считающие себя обделенными. Совершено еще два убийства. В центре всех событий каким-то образом оказывается соседка покойных – молодой врач Наталья Голицына. Расследование всех убийств – дело чести майора Пронина, который считает Наталью не причастной к преступлению. Параллельно в романе прослеживается несколько линий – быт отделения реанимации, ювелирное дело, воспоминания о прошедших годах и, конечно, любовь.
Егор Кремнев — специальный агент российской разведки. Во время секретного боевого задания в Аргентине, которое обещало быть простым и безопасным, он потерял всех своих товарищей.Но в его руках оказался секретарь беглого олигарха Соркина — Михаил Шеринг. У Шеринга есть секретные бумаги, за которыми охотится не только российская разведка, но и могущественный преступный синдикат Запада. Теперь Кремневу предстоит сложная задача — доставить Шеринга в Россию. Он намерен сделать это в одиночку, не прибегая к помощи коллег.
Опорск вырос на берегу полноводной реки, по синему руслу которой во время оно ходили купеческие ладьи с восточным товаром к западным и северным торжищам и возвращались опять на Восток. Историки утверждали, что название городу дала древняя порубежная застава, небольшая крепость, именованная Опорой. В злую годину она первой встречала вражьи рати со стороны степи. Во дни же затишья принимала застава за дубовые стены торговых гостей с их товарами, дабы могли спокойно передохнуть они на своих долгих и опасных путях.
Из экспозиции крымского художественного музея выкрадены шесть полотен немецкого художника Кингсховера-Гютлайна. Но самый продвинутый сыщик не догадается, кто заказчик и с какой целью совершено похищение. Грабители прошли мимо золотого фонда музея — бесценной иконы «Рождество Христово» работы учеников Рублёва и других, не менее ценных картин и взяли полотна малоизвестного автора, попавшие в музей после войны. Читателя ждёт захватывающий сюжет с тщательно выписанными нюансами людских отношений и судеб героев трёх поколений.