Гильгамеш. Биография легенды - [56]

Похороны Энкиду и осознание скорой смерти — уже некий третий возраст, осень жизни, когда человеку больше всего хочется физического здоровья. Путешествие через мрак, разговор с Сидури, паломничество к Утнапиштиму — четвертое время жизни, результатом которого является примирение с неизбежностью смерти и воспоминание о начале своего пути, что столь свойственно старости. Гильгамеш не показан здесь как старик, но в тексте есть одна выразительная игровая метафора — «идущий дальним путем». «Подобный идущему дальним путем» — сравнение усталого человека с мертвецом, а строка Пролога «дальним путем ходил он, но устал и смирился» — намек на то, что живой человек прошел путем мертвых, но после этого сам смирился с неизбежностью смерти. Бессилие усталого путника — это и недельный сон во время испытания, которому подвергает его Утнапиштим, и желание искупаться, которое стоит герою физического бессмертия. Гильгамеш не постарел, но устал.

Хотя в аккадском эпосе имя Гильгамеша всюду пишется с детерминативом «бог», его божественные черты здесь совершенно не проявлены. Герой не обладает магической харизмой (меламму), не владеет ME и необходимыми для успеха ритуалами, не совершает чудес. Он ест, пьет, омывает в реке тело, одежду и оружие, спит, видит сны, ходит только пешком, переправляется через воды смерти на лодке (или на плоту), отталкиваясь шестами, — словом, ведет себя как обыкновенный человек. Его царские одеяния не описаны, зато рассказано об отказе от них и об облачении героя в львиную шкуру. Нигде не сказано, что герой обладает большим умом и мудростью. Это и не нужно эпосу, поскольку ума герой должен набраться по ходу своих странствий. Гильгамеш, как уже было сказано выше, никого не вожделеет. Вместо любви к женщине в нем живут привязанность к другу и почтительная забота о матери.

Что же в таком случае отличает Гильгамеша от других людей? Его мать Нинсун, взывая к Шамашу, вопрошает, зачем бог дал ее сыну «беспокойное сердце» (III, 45). И это «беспокойное сердце» — пожалуй, главная черта героя на протяжении всего эпоса. Гильгамеш не может находиться в покое даже физически, он все время порывается куда-то бежать и что-то делать. И его поступками при этом руководит сердце. А сердце у древних народов Востока считалось органом переработки чувств и мыслей, там все смешивалось и в результате давало смысл. Обратим внимание, что сердце Гильгамеша связано с Солнцем — ведь именно бог Шамаш придал ему непостоянство. Гильгамеш одноприроден с Солнцем и потому беспокоен, как оно. Внутри него живет вечное недовольство настоящим, в каждый следующий момент времени он намечает себе новый путь. Но отправляется он в этот путь не только по своей воле, но и по воле Шамаша, который везде сопровождает его. Однако в этой связи с Шамашем таится и ограниченность воли Гильгамеша: Солнце, конечно, никогда не стоит на месте, но оно всегда идет по кругу. И герой, который думает о преодолении времени, не замечает, что живет как белка в колесе.

Добр или недобр Гильгамеш? Конечно, с точки зрения морали «осевого времени», его жизненные установки устарели. Гильгамеш ничего не делает для других людей (за исключением заботы о памяти умершего друга), его подход к жизни предельно эгоцентричен. Убивая Хумбабу, он совершает преступление перед богами. Убивая Небесного Быка, он защищает свой город от нашествия неприятеля. С человеческой точки зрения, его оборонительная война в принципе оправданна. Но с точки зрения богов, он становится преступником во второй раз, поскольку посягнул на небесное существо. Впрочем, за все его грехи отвечает Энкиду, а Гильгамеш выходит сухим из воды благодаря своему происхождению от богини. Эпос не дает ответа на вопрос о доброте героя. Он просто и сухо констатирует: «се человек». Существо, живущее своими интересами, боящееся врагов и смерти, находящее, а затем теряющее смысл своих деяний, стремящееся выйти за круг жизни и смерти, — все это и есть обыкновенный смертный человек.

И этот смертный человек дважды терпит поражение от жизни. Во-первых, у него отнимают друга и тем самым поселяют Энкиду внутри него, и он страшно мучается, не желая себе такой судьбы. Во-вторых, его обманывают, сперва показывая ему цветок бессмертия, а затем отбирая его. В отношении богов к смертному человеку часто сквозит тайная недоброжелательность… Кажется, мы уже где-то читали об этом. Может быть, в пушкинской «Пиковой даме»?

Глава третья АССИРИЙСКИЙ ПОРТРЕТ ГИЛЬГАМЕША

От шумерского и старовавилонского времени до нас дошло множество печатей с изображением героев, напоминающих Гильгамеша и Энкиду. Описание внешности Гильгамеша как высокого длинноволосого человека, данное в старовавилонском Прологе к аккадскому эпосу, хорошо согласуется с образом длинноволосого богатыря на печатях, и поэтому мы можем предположить, что в сюжетах глиптики перед нами именно Гильгамеш. На это намекают и сами сюжеты, зачастую напоминающие сюжеты эпических песен о Бильгамесе: битва со львом и быком, битва с дикарем, стояние героев у срубленного дерева. Однако изображения на печатях недостаточно четки, чтобы составить из них точный портрет Гильгамеша. Такой портрет предоставляет нам только новоассирийская эпоха. Это пятиметровый рельеф, выполненный из гипсового алебастра и обнаруженный в 1843–1844 годах экспедицией П. Э. Ботта при раскопках дворца Саргона II (722–705) в Дур-Шаррукине (современное поселение Хорсабад).