Гильдия - [3]

* * *

...Послышался серебристый перезвон, и раздался женский голос. Он принадлежал Аджеле.

— Хэл, совещание через двадцать минут.

— Я приду, — ответил он и вздохнул.

— Убрать! — приказал он, обращаясь к невидимым технологическим магам. Библиотека, домик и дождь мгновенно исчезли. И вот он опять в своих комнатах в Абсолютной Энциклопедии, чья орбита проходила гораздо выше того места, где он только что пытался обрести покой.

Его окружала тишина — а также, четыре голых стены с тремя дверями. Одна из них вела наружу, в коридор; другая — в его спальню, третья — в комнатушку, где он имел обыкновение работать. Сейчас он находился в большой комнате; над мягким красным ковром парили мягкие кресла и письменный стол.

Последние три года Хэл провел в этом техническом чуде, которое представлял собой искусственный спутник Земли — Абсолютная Энциклопедия, вращавшаяся на постоянной орбите вокруг планеты Земли, которую в этом двадцать четвертом веке ее дети-эмигранты теперь иногда называли Древней Землей, чтобы отличать ее от Новой Земли, находившейся в окрестности Сириуса.

Туманно-белый фазовый шит охватывал как планету, так и Энциклопедию, защищая их. Вторжению военных кораблей десяти из тринадцати Молодых Миров также препятствовали специальные патрульные корабли, курсировавшие под щитом.

Хэл чуть помедлил. Он напомнил себе, что у него есть еще двадцать минут, и уселся, скрестив ноги, на ковер. Расслабившись, он погрузился в состояние своеобразной сосредоточенности.

Для этого Хэл пользовался сочетанием приемов, которым его, когда он еще был мальчиком, обучил его наставник-экзот — один из тех троих, что погибли одиннадцать лет назад, — и собственной методикой, помогавшей сочинять стихи. Он создал эту систему в юности; Уолтер тогда был еще жив. Хэл помнил, как глубоко, по-детски, огорчился, когда не смог как следует описать картину, которая возникла в его воображении — береза в сыром осеннем лесу. Стихотворение оставляло впечатление чего-то незавершенного.

Но Уолтер, обычно мягкий и уступчивый во всем, на этот раз строго сказал ему, что он должен радоваться, раз ему вообще удалось создать стихи. Способность к этому, указал Уолтер, встречается редко; и мало кому вообще удавалось так осмыслить ее.

— Большинство людей может, сосредоточившись, пробудить в сознании образ, — говорил Уолтер, — а затем зарисовать его или вылепить скульптуру. Но образ никогда не завершен полностью — это плод воображения; в нем недостает, как правило, отдельных частей, поскольку тот, кто представляет его себе, не сосредоточивается на них. А ты создаешь видение — вполне самостоятельная, цельная сама по себе вещь. Подобная разница существует между историческим эпизодом, который историк тщательно исследовал и в состоянии нести на бумагу свое впечатление о нем, и тем же эпизодом, содержащимся в памяти того, кто его пережил.

— Да-да! — нетерпеливо перебил его Хэл. — Именно так — кажется, что к березе можно притронуться или даже обойти вокруг нее! Почему бы вам не приложить усилие и увидеть ее?

— Потому что я — это не ты, — ответил Уолтер.

Теперь Хэлу представилась основная память Абсолютной Энциклопедии, точнее, тот образ, который сложился в его воображении.

Она походила на кусок очень толстого кабеля — длиной порядка трех метров, состоящего из раскаленных докрасна проволок; но кабеля, чье плетение ослабло, так что его толщина вдвое превышала исходную, составляя примерно метр.

В сплетении металлических нитей можно было различить каждую. Кроме того, если приглядеться к любой из них, становилось заметным, что она находится в постоянном движении, вытягиваясь или поворачиваясь, чтобы коснуться какой-нибудь из соседних; иногда лишь ненадолго, а иногда, похоже, едва ли не навсегда соединяясь с ней.

Вначале этот образ создали для него те же самые технологические маги Энциклопедии. С помощью телевизионного изображения он мог постоянно исследовать его. Но с течением времени Хэл настолько преуспел в этом, что мог представлять его себе, просто сосредоточившись.

Хэл начал заниматься этим после того, как увидел, в диспетчерской, Тама Олина, директора Энциклопедии, стоя в диспетчерской, изучавшего столь знакомое ему изображение.

Там Олин был директором Энциклопедии почти сотню лет. До этого он, межзвездный корреспондент, из личной мести попытался обратить ненависть всех обитаемых миров на народы Гармонии и Ассоциации, двух планет, которые были колонизированы квакерами одной из Осколочных Культур, объединяющей как истинных верующих, так и религиозных фанатиков.

Там обвинил квакеров в смерти мужа своей младшей сестры — хотя сам тоже был виноват в ней. Ему не удалось предать имена этих двух миров анафеме перед остальным человечеством; тогда он наконец понял, как далеко зашел в собственной ненависти. Там вернулся сюда, в Энциклопедию, где некогда заметили его редкие способности. Через некоторое время он занял пост директора.

Он один умел определять, какое же знание несет каждая нить, — ему было достаточно лишь пристально взглянуть на нее, а не прибегать к помощи приборов, которыми пользовались инженеры, обслуживающие зал, где размещалась основная память.