Гидра-2. Криминальные истории 60-х - [9]
— Почему перешли сюда?
Молчание.
— Не захотел там работать.
— Почему? — Опять молчание. — У меня такое впечатление, что вы чего-то боитесь и не хотите говорить, — сказал я. Ожогин посмотрел на меня. В лице его что-то изменилось. Оно потеряло свое хмурое, сосредоточенное выражение. — Рассказывайте сами, без вопросов.
— Не сработался я с председателем сельпо и ушел.
«Это надо проверить, — подумал я. — Может быть, причина увольнения другая. Уж очень неохотно он говорит об этом».
— Вы на работу ходите в этой обуви? — спросил я.
Он посмотрел на свои сапоги.
— Да, а что?
— Дело в том, что и около трупа, и на территории склада и магазина обнаружены следы разных людей. Наверное, среди них есть и следы тех, кто совершил кражу. Нам бы хотелось их выделить. Поэтому мы определяем следы тех людей, которые бывали там по делам службы. Хотелось бы и ваши установить, чтобы исключить их из поиска.
Ожогин внимательно слушал и смотрел на меня.
— Пожалуйста, — сказал он.
В ящике, наполненном специальным составом, Ожогин сделал отпечатки правого и левого сапога. Эксперт попросил сделать отдельно отпечатки каблуков под углом. Ожогин выполнил его просьбу. После этого мы расстались.
На следующий день эксперт представил результаты исследования. Оказалось, что следы каблуков, обнаруженные около трупа, оставлены обувью Ожогина. По-видимому, это он тащил тело сторожа. Улика серьезная. Нужно немедленно ехать в деревню.
В тот же день я был там. Вместе с участковым мы пришли в дом к Ожогину. Увидев нас, он старался казаться невозмутимым и спокойным. Обыск был долгим и тщательным. В гардеробе среди белья была найдена довольно большая сумма денег, в кладовке в мешках — много крупы, сахара. В кладовке же в тайнике — в двойной стене — женские пуховые платки, импортные кофты, бюстгальтеры, трико, совершенно новые, с этикетками и ярлыками. Когда мы стали доставать из тайника эти вещи, Ожогин, находившийся здесь же, опустился на скамью. Однако лицо его по-прежнему сохраняло угрюмое выражение. При обыске была также изъята пилка по металлу, хранившаяся в кладовке вместе с другими инструментами.
В присутствии тех же понятых был произведен обыск и в магазине. Там были обнаружены чайники — электрический и для заварки чая, стаканы, открытая пачка индийского чая. Ожогин был доставлен в райотдел.
Экспертиза установила, что дужка замка, на который был закрыт склад, перепилена пилкой, обнаруженной в кладовке Ожогина.
В тот же день я предъявил завмагу обвинение в убийстве сторожа и хищении. Он молча, сохраняя хмурое выражение на лице, прочитал постановление, не спеша положил его на стол и молчал.
— Что скажете по поводу предъявленного вам обвинения? — спросил я.
— Да, я виноват, — медленно говорил он. — Я действительно дал снотворное сторожу. Но убивать его я не хотел. В этом моей вины нет. Я только хотел, чтобы он заснул. И все. В убийстве я не виновен.
— Вы дали старому человеку очень большую дозу. Любому ясно, что в результате могла наступить смерть.
— Я не знал, что от снотворного можно умереть. Я хотел, чтобы он крепче заснул.
— Это вас не оправдывает. Вы должны нести ответственность за его смерть. — Ожогин темным неподвижным взглядом смотрел в пространство. — Что вы можете сказать о причастности Пронькина к совершению преступления?
Ожогин перевел взгляд в мою сторону, но меня он не видел. Взгляд его постепенно возвращался из неведомой дали.
— Что? — спросил он. Я повторил вопрос. Он задумался. — Пронькин? Какой Пронькин? Инвалид? — Я утвердительно кивнул головой. — Ничего не знаю. Я с ним никаких дел не имел. А что?
— Вы действовали один?
— Да.
Взгляд его был по-прежнему задумчивым и отрешенным.
— Распишитесь, что вы ознакомлены с постановлением о привлечении вас к уголовной ответственности, — сказал я.
Ожогин расписался, и мы расстались.
«Так, значит, Пронькин совершил кражу самостоятельно, отдельно от Ожогина. Может быть, с ним участвовал кто-то еще? Хотя, судя по следам, других участников не было. Нужно поговорить с Пронькиным».
— Мы установили, — сказал я ему, — что вы совершили только кражу вина. Что вы скажете?
Пронькин смотрел внимательно и испуганно.
— Да, совершил, — неожиданно признался он.
— Расскажите, как это случилось.
— По пьянке. Проснулся ночью, душа горит. А выпить нечего. Все кончилось. Вышел из дома. На улице — темно. Ноги сами понесли меня к магазину. Думал, с Егорычем поговорю. А вдруг у него найдется? Подошел, а ворота открыты. Я позвал Егорыча. Тихо, думаю, может, он там, во дворе. Вошел — никого. Смотрю, а дверь склада — настежь. Я знал, что там — вино. Я туда. Нащупал ящик, схватил и вынес. К забору. Побросал бутылки через забор. Ящик — тоже. Сам перелез, собрал их и — в овраг. И все.
Я записал его показания.
— Почему вы сразу не рассказали? — спросил я. — Ваше молчание могло запутать следствие, и себя вы поставили под угрозу: могло сложиться мнение, что именно вы убили сторожа. Понимаете, к чему могло привести ваше поведение?
Пронькин молча смотрел на меня.
— Я сбился с толку. Вы меня спрашивали об Егорыче, а я ничего не знаю. Помню, что ящик с вином взял, и все. А больше ничего не помню.
Она была блондинкой, красавицей и умоляла Рика Холмана о помощи! Аманда Уоринг, сексуальная старлетка, ставшая сумасшедшей, изо всех сил боролась за рассудок и успех, которые были всего в одном фильме. И когда начались злобные телефонные звонки и угрозы, Аманда крикнула Холману так громко, как только могла, и Рик внезапно оказался в окружении роскошных женщин, сексуально озабоченного продюсера, стреляющего актера-маньяка и скрытного психиатра. Когда в ход пошли кулаки и ножи, а голоса стали преследовать его, Рик начал задумываться, стоят ли шикарные девушки и большая зарплата пистолетов, направленных ему в голову.
Рассказы и повести издаются в двух книгах «Утопающий во грехе» и «Вернуться, чтобы уйти». Произведения, которые вошли в эти сборники, автор начал писать еще в 1970-е годы — с первых лет своей работы в правоохранительных органах, — а также те, что были созданы в последние годы. Перед вами портрет многоликой эпохи. К го фоном, в частности, стали невероятные просторы и берега, на которые выбросило русских людей эхом гибели большой Советской империи, — от вымышленного южнорусского города Лихоманска до самых настоящих бульваров Парижа. Но ним можно увидеть, как стремительно менялась ваша жизнь в последние годы, как менялись люди, их представления о добре и зле, о том, что можно, а что нельзя, что прощается, а что — никогда…
Сказочный сюжет поисков Василисы Прекрасной обретает иную жизнь в наши дни: сама Василиса идет на розыски своего любимого — Царевича. Идет по дорогам России, по окопам чеченской войны и возвращает своего суженого к жизни.
История расследования странного, возможно, ритуального убийства с ампутацией половых органов жертвы, которая странно, сюрреально переплетается с историей временного помешательства обычного человека. Отчего он сошел с ума? Так, есть причины. Не смог защитить дочь, и та стала жертвой неизвестных негодяев. Милиция искать их не рвется, а сам он, даже обнаружив, не может и не смеет карать тварей. Да и личная жизнь этого законопослушного обывателя сложилась неудачно. И тут на помощь приходит «сюр», по имени Рэвенж Бред… С помощью чудным образом встреченной любимой женщины обыватель излечивается, осознаёт совершённое им.
Двудушник — две сущности в одном теле. С древности известна легенда о мифических существах, у которых было две души. Облик они имели обычный человеческий, а называли их двудушниками. Одна душа у такого человека была «земная», вторая же дьявольская. В старые времена двудушниками считали людей, которые обладали необычными способностями. В наше время таких людей можно было бы назвать экстрасенсами, в древности же их сравнивали с черными колдунами. Этих людей боялись и старались обходить стороной. С двудушником было опасно не только беседовать, но даже смотреть ему в глаза. Двудушник обладал отличительными особенностями.