Гид по Лысой Горе - [6]

 Надетый на спину рюкзак делал его ко всему ещё похожим на горбатого. «Горбатого могила исправит», часто любил повторять он о себе, но по другому поводу.

Впереди над кронами деревьев показались верхушки радиолокационных вышек: одна высокая и четыре по бокам – поменьше.

- А что это там за вышки? – спросил  О’Димон.

- Ретрансляторы, - со знанием дела ответил его приятель.

-  Киевстар?

- Это для прикрытия. А на самом деле – это секретный объект. Раньше вышки использовались, как глушилки вражеских голосов. А сейчас что-то с космосом связано. Наверно, по связи с пришельцами.

Димон-А  загадочно улыбнулся.

- Но скорей всего, - продолжил он, - они тут используют отрицательную энергию горы, как оружие для борьбы с противником.

- С кем именно? – полюбопытствовал О’Димон.

- А кто его знает? – пожал плечами Димон-А. - Поскольку они не такие уж и мощные, то скорей всего против собственного населения.

О’Димон непроизвольно втянул голову в плечи.

- Не, тут реально стрёмно. Только зашли, а мне уже как-то жутко становится. Даже ноги в гору не идут.

Димон-А ласково подбодрил его:

- Это ещё что! Вот дальше  будет местечко … там вообще к земле пригибает.

О’Димон тут же заныл:

- Чего-то мне уже сейчас херово.

Димон-А ободряюще похлопал его по предплечью:

- Это поначалу, О’Димон. На новичков это место всегда так действует. К тому же здесь фонит сильно. Уровень радиации  в два-три раза выше, чем по Киеву.

- Ни черта себе, - ошеломлённо произнёс О’Димон.

- Когда-то раньше здесь была свалка радиационных отходов, - продолжил нагнетать обстановку Димон-А, - но после Чернобыля, говорят,  всё вывезли.

- Чего ж тогда фонит? – шмыгнул носом О’Димон.

- Видимо, из недр. Здесь же ещё до войны был построен радийный завод,  руду добывали.

- Чёрт, я уже весь на измене, - совсем приуныл О’Димон, остановившись. - Может, давай для затравки сначала дунем травку?

- Давай, брат.

В последнее время оба Димона, то ли по приколу, то ли ещё  по какой причине, стали называть друг друга братьями. Закурив, они двинулись дальше, привычно пряча косячок в кулаке.

- А где у тебя забита стрелка? - поинтересовался О’Димон.

- Да вот тут, под этой стрелкой.

Они подошли к бетонной подпорной  стенке, на котором красовалось гигантское граффити «ШАБАШ» с огромным красно-чёрным указателем.

- Ну, тогда, короче, здесь и постоим, - пыхнул О’Димон  и добавил, - шабат, шалом!

- А разве сегодня шабат? – удивился Димон-А.

- Да, сегодня суббота, - с достоинством ответил О’Димон и с подозрением уставился на приятеля,  - а ты, что, не чтишь эту заповедь господню?

- Да это, вообще, моя самая любимая заповедь! -  с пылом возразил ему Димон-А.

-  И о чём же она гласит? – с издёвкой спросил О’Димон.

- Помни день субботний и не делай в этот день никакого дела.

- Что ж ты тогда  не помнишь, какой сегодня день?

- Просто  у меня в последнее время каждый день суббота, - оправдался Димон-А.

О`Димон удовлетворился его ответом и, оглядевшись, обнаружил рядом с граффити ещё один странный указатель – «ИРИЙ – ПЕКЛО».

- А ирий…  это что? –  озадачился он.

-  Не знаю, - пожал плечами Димон-А, -  по-видимому, это рай, принимая во внимание, что означает слово пекло.

- Значит,  эта дорога ведёт нас в ад?

- Ты очень догадливый, О`Димон.

- Может, не пойдём туда.

- Не смеши чертей, - успокоил его упитанный, как боров, Димон-А. - Я ведь там бывал уже, и не раз. И как видишь, со мной  ничего не случилось. Мы же за травкой идём. А она растёт только там, в инферно. Нарвём немного тирлича да сон-травы и назад.

- Ладно, Димон-А, уговорил. Сон-трава – травка что надо. Никакой химии, природный галлюциноген.

Подняв с земли обломок кирпича, Димон-А пририсовал вторую линию в указателе, в результате чего рай стал тождественен аду – «ИРИЙ=ПЕКЛО».

6.  ИЗЫДИ, ДЬЯВОЛ, ИЗ ГОРЫ СИЯ!

В последний день апреля, когда Лысая уже перестаёт быть собственно лысой и покрывается зелёной растительностью, Гору посещает больше всего народу. Многие остаются здесь до темноты, чтобы в ночь на 1 мая отпраздновать  Вальпургиеву ночь.

В отличие от Хеллоуина, Ноябрьского кануна Дня всех святых, когда силы зла перед наступлением зимы выходят из преисподней  на поверхность,  Вальпургиева ночь является последней ночью, которую празднует тьма перед тем, как вновь залечь на дно и освободить землю для торжества света.

Не следует поминать на этой горе вслух чёрта и ведьму – они тут же появятся! В Майский Канун  Гора становится местом шабаша ведьм и викканок. Ведьмы  собираются в эту ночь, чтобы отметить свой  праздник  Майи и Живы, а поклонницы викки празднуют здесь Бельтейн – ночь костров.

 

Кроме того, на Горе собираются  толкинисты - любители кельтской культуры. Лысая манит к себе  и маньяков. Забредают сюда и  наркоманы, и пьяные  гопники, встреча с которыми не сулит ничего хорошего.

В последнее время здесь стали бесследно исчезать люди. Именно бесследно, то есть зашли и не вышли. В основном, это те, кого никто не ищет, изгои общества: алкаши, бомжи и наркоманы. Поэтому точное количество пропавших людей не поддаётся учёту.

Именно в эту ночь на горе с недавних пор стали полыхать костры и раздаваться истошные вопли, сумасшедший хохот  и завывания, наводящие  ужас  не только на окрестных жителей, но и на всех посетителей Лысой.