Гибридная война. Выжить и победить - [35]

Распад Советского Союза спровоцировал первое обострение отношений между российскими и украинскими газовиками, которое можно назвать конфликтом хозяйствующих субъектов. Дело в том, что в 1992 году в Уренгое на постоянной основе работали подразделения «Укргазпрома» общей численностью 4500 человек. У них была самая мощная в Западной Сибири производственная база с десятками буровых станков и 1700 единиц импортной автотракторной техники.

В новых политических реалиях руководство «Укргазпрома» предложило российским коллегам из «Газпрома» создать на этой базе совместное предприятие. Были подготовлены все необходимые документы, проведено согласование с российским законодательством, получено согласие властей Ямало-Ненецкого автономного округа. Но когда дело дошло до подписания конкретных документов с руководством «Газпрома», ответ был резким и однозначным: «Ноги украинской в Уренгое не будет». Инициатором столь неприятной отповеди стал сам Виктор Черномырдин, тогда возглавлявший газовую отрасль России. Он без обиняков дал понять, что даже при условии создания совместного предприятия украинцам просто не позволят транспортировать добытый газ в Украину: «Будете греть им тундру!» Представителей «Укргазпрома» предупреждали, что цена за транспортировку с Крайнего Севера до Украины через 4 тыс. км российских газопроводов будет такой, что Украине придется еще и доплачивать за добытый на территории России газ. Затем Черномырдин поднял этот вопрос на совещании у президента Ельцина, и тот подписал указ, согласно которому весь имущественный комплекс «Укргазпрома» на территории России передавался «Газпрому». Иначе говоря — был конфискован в пользу Российской Федерации.

Несмотря на распад Советского Союза, газовая промышленность некогда единого государства продолжала работать в штатном режиме, а законтрактованные западными странами объемы топлива бесперебойно прокачивались через территорию Украины дальше, в Европу. Тогда же украинцы могли наблюдать в телевизионных новостях, как оставшиеся без поставок газа (соответственно — без тепла) жители Тбилиси и Еревана пилили деревья республиканских ботанических садов на дрова для «буржуек», установленных в своих квартирах.

Лишь однажды, 23 февраля 1993 года, представитель российской энергетической монополии сообщил о намерении прекратить поставки газа Украине из-за долгов в $ 300 млн, но отключение не состоялось. Правительство Украины пообещало оплатить долг, и первый платеж в размере $ 48,2 млн поступил уже 10 марта 1993 года. Причина столь сдержанного поведения руководителей «Газпрома» заключалась в том, что газовыми отраслями по обе стороны российско-украинской границы руководили профессионалы.

Никто не рискнул поставить под угрозу транзит газа европейским потребителям.

Показательный факт: в начале 1990-х годов Украина продолжала развивать свою газовую промышленность, исходя и из потребностей России, как это было определено еще советскими долгосрочными планами. Даже в самые тяжелые для страны 1992–1999 годы Украина ввела в эксплуатацию 4,8 тыс. км магистральных газопроводов и газопроводов-отводов, 10 компрессорных станций[136]. Необходимо отметить, что значительная часть проектов была предназначена для увеличения транзитных поставок из России в Европу: газопровод Торжок — Долина протяженностью 530 км и диаметром 1420 мм, и газопровод Хуст — Сату-Мару (Румыния), позволивший разгрузить балканское направление от части поставок в Румынию и увеличить объемы подачи газа Турции и Болгарии. Работая в этом же балканском направлении, «Укргазпром» в качестве оплаты долга в $ 250 млн за российский газ построил дополнительные мощности газопровода на линии Ананьев — Измаил. Было открыто первое подземное хранилище газа в Восточной Украине — в Кегичевке Харьковской области. К сожалению, российская сторона ответила черной неблагодарностью.

Стоит ли удивляться, что отечественная газотранспортная система, да и вся энергетическая система Украины оказались объектом пристального внимания «Газпрома». Мы можем констатировать, что связке Кремль — «Газпром» оказалось недостаточно двух попыток, чтобы подмять отечественную ГТС под себя, установив над ней тотальный контроль. Причина проста: сегодня, как и в советские времена, украинские газовики остаются лучшими, и сейчас они ничем не хуже специалистов, работающих в «Газпроме». Хотя в украинском энергетическом комплексе хватает проблем, у российской энергетической монополии их ничуть не меньше.

Украина выстояла перед беспрецедентным политическим давлением России и не уступила ей право собственности на стратегически важную отрасль экономики, как это сделали практически все остальные постсоветские республики и государства Восточной Европы. Сегодня Кабинет Министров ищет иностранных инвесторов для модернизации ГТС, но шансы на то, что ими будут россияне, минимальны.

Миф второй: «Россия — энергетическая сверхдержава»

После завершения Всесоюзной ударной стройки в Уренгое[137] российский «Газпром» не сделал ничего серьезного, чтобы обеспечить свое полноценное функционирование ввиду исчерпания гигантских подземных кладовых Западной Сибири. Они казались бесконечными. Но уже с конца 90-х годов ХХ века в работе российской энергетической монополии начали стремительно нарастать тревожные тенденции.