Гиблое место - [4]

Так вот, ни о чем подобном невежественные колхозники знать не могли, а те из них, которые знали, не могли выступить против лидера и, прикусив губу, вынужденно молчали, стараясь, правда, уклониться от грозящей опасности, то есть убежать. Мы понимаем, что это было невозможно, но мы должны помнить о том, что в критической ситуации человек склонен переоценивать свои силы.

Об этой истории я знаю только со слов разоткровенничавшихся сельчан, и потому не могу сказать, что именно происходило в душе у пастушки, но подозреваю, что, сознавая долг свой и ответственность перед теми, кто ей доверил стадо, она готова была, если потребуется, радикально устранить почву для последующих слухов, которые могли бы привести к серьезной панике, а такая почва богата в умах человеческих, каковыми и наделены были в описываемой ситуации незадачливые колхозники.

Я могу подозревать, что полностью устранить почву все-таки не удалось, так как носители почвы умудрились донести открывшееся им до сограждан. С другой стороны, мне все-таки кажется, что пастушка нарочно оставила кого-то из них вживых, чтобы уж такое больше не повторялось и другие пастушки в дальнейшем не отвлекались от работы незанятыми ничем простолюдинами. Очевидно, когда колхозники попытались залезть грубыми своими пальцами в чувствительные глаза пастушки, она не пришла в бешенство, как сделал бы на ее месте кто-нибудь из не владеющих собой, а точно все рассчитала и действовала согласно своему плану.

Я отвлекся на этот поясняющий рассказ только затем, чтобы освежить в памяти читателя сведения о пастушках, группа которых, как я сказал, исполняла на поляне танец двойных топоров.

Хвост, пока я подходил к ним, все время норовил выскочить из-за пояса - и я закрепил его крючок на ребрах, которые пришлось после этого сомкнуть. Hеобходимость постоянно помнить о том, что ребра должны быть сомкнуты, томила меня и лишила танец известной прелести. Позже в кафе мне пришлось все-таки угощать пастушек гематогеном, и сидели мы долго. Все выпили по три кружки и я чувствовал себя вконец разоренным, но зато мог расслабиться и тоже распустить ребра. Звонкий смех пастушек можно было слышать в округе часов до пяти.

Hа следующее-же утро я в прекрасном расположении духа был принят Иваном Денисовичем и получил необходимые сведения о том, как можно приобретать обратно человеческую форму и ходить непорочно на охоту.