Гибель Петрограда - [87]
Дело в том, что король прусский, рабски копировавший во всем Людовика XIV, решил, что ему нужно непременно иметь фаворитку. Выбор его остановился на жене первого министра, графине Вюртембергской.
В победе над ее сердцем он не был заинтересован. Да и надо сказать, что он был хром и кос и вообще не обладал ни одним из достоинств, которые позволяют человеку, будь то сам король Пруссии, предаваться иллюзиям насчет чувств, которые он внушает.
Тем не менее, все это очень не понравилось королеве Софии-Луизе. Она страдала больше всего от оскорбленного самолюбия и дошла до того, что в один прекрасный вечер приказала своим слугам вытолкать несносную соперницу за дверь замка. Произошел ужаснейший скандал, последствием которого было то, что королева все реже и реже стала показываться перед придворными. Удрученная и в высшей степени раздраженная, она начала страдать нервными припадками, а вскоре и окончательно лишилась рассудка.
Вот как историки Гогенцоллернов рассказывают о финале этой драмы:
«Почти одновременно с женой Фридрих I тяжко заболел, поэтому от него скрывали состояние королевы. Однажды эта последняя, возбужденная более, чем когда бы то ни было, выскользнула из комнаты, где она находилась под надзором и, перейдя галерею, вышла в комнату своего мужа через стеклянную дверь, которую она разбила вдребезги ударом кулака. Король спал; шум разбудил его немедленно, но он не имел ни времени, ни силы, чтобы подняться.
Королева бросилась к нему. Король был охвачен ужасом, когда увидел ее, полураздетую, всю в белом, с окровавленными руками. Дежурные офицеры, находившиеся в смежной комнате, прибежали на его крик и освободили его от ее объятий; но Фридрих был так поражен приключением, что на следующий день уже метался в нервной горячке. Вскакивая с постели, он повторял: “Я видел Белую Даму… Я погиб”.
Действительно прошел день, и его не стало».
По поводу наследника Фридриха I-го Фридриха-Вильгельма не говорится, что и ему приходилось иметь дело с семейным привидением. Если бы этот второй король Пруссии и увидел призрак, то появление такового так хорошо согласовалось бы с его привычными галлюцинациями алкоголика, что он не отметил бы появления Белой Дамы должным вниманием. Вероятно, поэтому она предпочла не являться ему. Не являлась она и Фридриху II. Скептический друг Вольтера очень пренебрежительно относился к женщинам. Белая Дама не оказала бы на него никакого воздействия. Зато при последующих королях фамильный дух Старого Замка снова выступил на сцену.
Так, говорят, что если в 1792 г. Фридрих Вильгельм II, прибывший в Шампань во главе своих войск, быстро ретировался после канонады Вальми, в тот самый час, когда об его победоносном прибытии вещали под стенами Парижа, то это произошло лишь потому, что за время его короткого пребывания в Вердене к нему явился дух его предшественника, великого Фридриха, и грозил ему появлением Белой Дамы, если прусские войска не отступят немедленно.
В последующие годы призрак заставил много говорить о себе. Он проходил по залам Старого Замка в начале осени 1806 г. перед Иеной, когда пруссаки похвалялись, что прогонят армию Наполеона «ударами кнута» к берегам Сены. В это время принц Людовик Прусский, присутствуя на вечере, устроенном в честь его в замке Рудольфштадт, сказал молоденькой девушке, сидевшей за фортепьяно: «Сыграйте несколько мелодий». — «Сколько, ваша светлость?
Вы хотите столько, сколько вы заколете завтра Вашей шпагой ненавистных французов?» Принц важно изрек цифру: «Двадцать!»
Пианистка играла до зари. На рассвете, влезая на своего коня, его Светлость сказал своим офицерам: «Идемте, господа, крошить Наполеона».
Вечером его труп был выставлен в Заальфельде, в одной из зал Кобургского замка.
Фридрих-Вильгельм и его жена королева Луиза поняли тогда, почему Белая Дама проявила за последнее время столько волнения. Недолго думая, они сбежали из столицы, очистив место Наполеону, который водворился на месяц в Старом Замке.
За все время его пребывания там Белая Дама не являлась ни разу никому. Впрочем, это и понятно. В замке не оставалось ни единого пруссака, и призраку не приходилось наблюдать за королевской семьей, блуждавшей и униженной в то время.
Было бы затруднительно и в конце концов утомительно перечислять все дальнейшие появления призрака, возвещавшего почти каждому из Гогенцоллернов его смертный час.
Виктор Тиссо в своих интересных воспоминаниях о путешествии в страну миллиардеров упоминает, между прочим, и об этой легенде. Он рассказывает, как император Вильгельм I, победитель в 1870 г., очень боявшийся появления призрака, который наводил ужас на его предков, однажды для собственного успокоения решил обойти ночью в сопровождении адъютанта все комнаты Старого Замка. Император не встретил нигде призрака, и берлинцы очень радовались этому. И все же легенда не умерла тогда. Не умерла она и теперь.
Можно с уверенностью сказать, что в наши дни, в час, когда вечерние сумерки сгущаются над Шпрее, не один прохожий Берлина, перейдя через мост, украшенный статуей первого короля, поднимает боязливо глаза на Башню с зеленой кровлей и со страхом ждет, не мелькнет ли в ее громадных окнах белая фигура.
