Гибель на рассвете: подлинная история убийства Гейдриха - [52]

Когда отборные дивизии СС еще только формировались, Гейдрих предложил ряд испытаний на храбрость. Одно из них — для кандидатов в офицеры СС — требовало, чтобы будущий эсэсовец выдернул кольцо из боевой гранаты и, стоя на месте, удерживал ее в равновесии на своей каске до момента взрыва. Осколки должны лететь в направлении наименьшего сопротивления — вверх. По крайней мере, в теории, которой кандидаты в офицеры, надеясь остаться в живых, вынуждены были держаться.

Гейдрих был абсолютно уверен, что с помощью силовых мер ему удалось настолько запугать чехов, что никакое сопротивление невозможно. Он знал, что по стране разгуливают несколько парашютистов, но, в сравнении с любой другой оккупированной территорией, акты открытого неповиновения и саботажа в Чехословакии случались крайне редко. Гейдрих так долго был хищным зверем, что просто не мог вообразить, что у кого-то хватит дерзости напасть на его собственную персону.

У парадного входа в замок, прислонившись к зеленому «Мерседесу», курил последнюю сигарету обершарфюрер Клейн — гигант ростом в два метра, с плечами ломовой лошади и лицом бывшего боксера с переломанным носом. Он был одет в парадную форму с блестящими медалями на груди. Для ношения наград был как раз подходящий случай, так как в аэропорту предстоял парад почетного караула.

Отдав честь, он распахнул дверцу отполированного до блеска автомобиля, на крыльях которого были прикреплены флажки со свастикой. Гейдрих сел на переднее сиденье, рядом с шофером, за слегка наклоненным ветровым стеклом. Пока Клейн выруливал на дорогу, он помахал рукой жене, отдал честь в ответ на приветствие часового у ворот, и, набирая скорость, автомобиль помчался вперед.

До прихода нацистов в Праге было левостороннее движение.

Через неделю после начала оккупации была издана директива, согласно которой весь транспорт должен двигаться по правой стороне. С тех пор движение стало правосторонним. Историки могут подумать над вопросом, повлияло ли это решение на последующие события, с точки зрения положения Гейдриха в автомобиле.

Они миновали пруд, в котором плавали занятые своими делами утки, особняки из красного кирпича, затем помчались по узкой пыльной дороге, по бокам которой росли яблони и груши — все в цвету. Теплый ветер приятно овевал их лица. Справа промелькнуло небольшое озеро. Горчичное поле желтело, будто сплошь залитое солнечным светом, на фоне темной полосы сосен вдали.

Машина с жужжанием пронеслась через небольшую деревушку Предбон и устремилась под уклон по асфальтированному шоссе, дорожный указатель на котором сообщал: «Прага — 16 км».

Крестьянки в широких юбках и косынках склонялись на полях, занятые прополкой, им не было дела до мчащегося зеленого автомобиля, который каждое утро с ревом проносится мимо. Проехали через Либежнице, с мощеными булыжником улицами и высокой церковью со шпилем. Крутой поворот налево вывел на прямое трехкилометровое шоссе, идущее среди высоких каштанов — тех, между которыми Ян и Йозеф думали когда-то натянуть стальную проволоку. Поездка была приятна. Она давала рейхспротектору Гейдриху время обдумать свои последние успехи и наметить новые цели.

За два часа до того, как Рейнхард Гейдрих покинул Панские Брежаны, Ян с Йозефом, толкая свои велосипеды в гору, поднимающуюся от реки, вовсе не думали о красотах этого майского утра.

Холешовице — приятное место: загородные дома и магазины, зеленые деревья и цветущий кустарник, молочные бутылки на крыльце у каждого дома. В то утро собаки, положив головы на вытянутые лапы, щурились на солнце заспанными глазами, кошки, умываясь под осыпанными цветами деревьями в маленьких садах, украдкой посматривали на поющих на ветках птичек. Хозяйки, проводив своих мужей на работу, сплетничали через заборы или, подвязав волосы платками, отправлялись по магазинам.

От широкого моста у подножия горы двойными линиями шли в гору трамвайные рельсы, блестящие на солнце. Время от времени красные трамваи — три соединенных вместе приземистых вагона, — сосущие энергию при помощи тонкой черной дуги из проводов над головой, покачиваясь, с грохотом двигались в гору или с горы на пути в пригороды или обратно к центру Праги.

На крутом повороте дороги вверх и налево, примерно в полутора километрах от моста, Йозеф перешел на другую сторону к телефонной будке, стоящей на углу, и позвонил Либославе в Правление Красного Креста.

Он сказал, что любит ее, и договорился встретиться сегодня вечером. Когда она спросила, где он и что делает, он уклончиво ответил, что есть тут одно дело. Затем попрощался и вышел из телефонной будки на солнце.

На углу он подошел к Яну, и тот сообщил, что Валчик и другие участники сопротивления заняли свои места: Валчик — в трехстах метрах выше по улице, на углу, а первый человек — еще на триста метров дальше.

Декоративная металлическая ограда, опирающаяся через определенные промежутки на кирпичные столбы, отделяла тротуар, на котором они стояли, от небольшого заросшего сада. Покрытые листвой деревья бросали на весь этот угол глубокую тень.

Неподалеку стоял табачный киоск. Уже распродав недельную норму, киоскер от нечего делать читал утреннюю газету. Несколько человек собрались на трамвайной остановке в ожидании трамвая. Трамваи останавливались прямо на углу, где идущие с горы рельсы проходили в метре от тротуара. Если два трамвая встретятся на крутом повороте, они полностью перекроют дорогу.