Гибель красных моисеев. Начало террора, 1918 год - [163]
Кроме того, как заметил внимательный читатель, в первом списке заложников встречаются и еврейские имена. Обидевшись, что коренные петербургские евреи убили его наставника и благодетеля Урицкого, секретарь Петроградской ЧК Александр Соломонович Иоселевич включил в список заложников и несколько представителей коренного петербургского еврейства.
Здесь нужно сказать, что товарищ Урицкий был для товарища Иоселевича больше, чем учителем и начальником.
Александр Соломонович Моисея Соломоновича за благодетеля почитал.
Моисей Соломонович в Петроградскую ЧК не только Александра Соломоновича взял, но и брата его — Григория Соломоновича… Только фамилию другую Григорию Соломоновичу записали — Кордовский, чтобы не было путаницы…
И третьего брата, Виктора Соломоновича Иоселевича, который за половые преступления в тюрьме сидел, Моисей Соломонович тоже обещал выручить из тюрьмы и в ЧК определить…
А теперь кто-таки брата выручит?
Кровь закипала у Александра Соломоновича, когда он думал об убийце Каннегисере и о той петербургской родне его, которая поддерживала этого злодея.
Поэтому и не смог Александр Соломонович удержаться. Вставил в список заложников несколько петербургских евреев, которые, как ему казалось, были такими же нехорошими, как и убийца Каннегисер…
Александр Соломонович не сам это решил, он и со следователем посоветовался. Следователь выслушал его и намерение одобрил. «Прафильно, — сказал. — Надо иногда и евреев расстреливать. Чтобы честно было».
Так и попали питерские евреи в список заложников.
Возможно, это товарищ Петерс и имел в виду, называя террор тех дней в Петрограде «истерическим».
Эту истерику следовало немедленно прекратить.
Иоселевичу строго было указано, и он правильно воспринял критику — в последующих списках заложников евреев уже нет, а евреев, попавших в список заложников под горячую руку, тех, которых еще не успели расстрелять, — выпустили.
Хотя и совершили евреи убийство еврея, но понимаемое в большевистском смысле равноправие подразумевало, что расстреливать за это нужно все-таки не евреев.
Смысл этой головокружительной комбинации способны были постигнуть далеко не все чекисты.
Они не понимали, что хотя сама идея красного террора уже давно вынашивалась в Кремле и на Лубянке, но осуществление ее в жизни было импровизацией, и все происходило именно по законам импровизации.
Ни расследованию покушения на Ленина и убийства Урицкого, ни предотвращению подобных эксцессов в будущем красный террор помочь не мог…
Зато он позволял включить в списки расстреливаемых за покушение на Ленина и убийство Урицкого не тех, кто действительно был причастен к этим терактам, а тех, кого чекистам нужно было или просто хотелось расстрелять…
Зато этот красный террор позволял повязать русской кровью всех — и «плохих» и «хороших» — евреев…
4
Тринадцать исчезнувших дней…
Их не хватает, чтобы дополнить объяснениями хронологию событий 18-го, самого короткого в мире года…
Это были настоящие жертвоприношения…
«В ответ на убийство тов. Урицкого и покушение на тов. Ленина красному террору подвергнуты, по постановлению Сумской уездной ЧК, трое летчиков…
Смоленской областной комиссией расстреляны 38 помещиков Западной области…
В Новоржевской ЧК расстреляны Александра, Наталия, Евдокия, Павел и Михаил Росляковы…
В Пошехонской — 5 семей Шалаевых, 4 семьи Волковых…
В Псковской ЧК — 31 человек…
В Ярославской ЧК — 38 человек.
В Архангельской ЧК — 9 заложников…
В Себежской ЧК — 17 человек…
В Вологодской ЧК — 14 человек…
В Иванове-Вознесенской ЧК — 184 человека…
В Перми за Урицкого и Ленина расстреляно 50 человек…
В Пятигорске за товарища Ленина чекисты, возглавляемые Артабековым, изрубили шашками 59 человек, среди которых были генерал Рузский, сенаторы и священники…
Цифры эти к статистике никакого отношения не имеют…
Никто не составлял отчетов, сколько человек убито.
Исключение составляли чудаки, вроде немецкого лейтенанта Балка, который сохранил картотеку расстрелянных в Ярославской губернии с марта по ноябрь 1918 года. Эта картотека насчитывает 50 247 имен.
А все остальное — не отчет и не статистика, а лишь жалкие обрывки, клочки разорванной книги Русской судьбы…
Считается, что за 1918 и 1919 годы большевиками было расстреляно 28 епископов, 1215 священников. 6775 профессоров и учителей, 8800 докторов, 54 650 офицеров, 260 000 солдат, 10 500 полицейских офицеров, 48 500 полицейских агентов, 12 950 помещиков, 355 250 представителей интеллигенции, 193 350 рабочих, 815 000 крестьян>{353}.
Все дни изломаны, как преступлением,
Седого времени заржавел ход.
И тело сковано оцепенением,
И сердце сдавлено, и кровь — как лед.
Так писала в ноябре 1918 года Зинаида Гиппиус.
И снова в поисках тех дней, так страшно заливших кровью Россию, обращаешься к другим временам, в других десятилетиях ищешь следы этих дней…
Из письма Е.Д. Кусковой Н.В. Вольскому (Валентинову):
«10 ноября 1955 года.
Самый трудный вопрос о масонстве. Наше молчание было абсолютным. (Здесь и далее выделено нами. — Н.К.). Из-за этого вышла крупная ссора с Мельгуновым. Он требовал от нас раскрытия всего этого дела. А узнал он об этом от тяжело заболевшего члена его партии (хоть убей, не помню фамилии, на П., народник, очень известный).
Ермак с малой дружиной казаков сокрушил царство Кучума и освободил народы Сибири. Соликамский крестьянин Артемий Бабинов проложил первую сибирскую дорогу. Казак Семен Дежнев на небольшом судне впервые в мире обогнул по морю наш материк. Об этих людях и их подвигах повествует книга.
Николай Коняев представляет свой взгляд на историю судьбы генерал-лейтенанта Красной армии Андрея Власова, прошедшего путь от любимца Сталина, сделавшего головокружительную военную карьеру, до изменника Родины.Вас ждет рассказ о Великой Отечественной войне и об одном из самых ее трагичных эпизодов — гибели под Ленинградом 2-й Ударной армии. А также о драматичной истории Русской освободительной армии, сформированной из красноармейцев и офицеров, оказавшихся в немецком плену. Это и рассказ о людях, окружавших генерала.В увлекательной форме, на основе документальных материалов, личных писем Власова и записей из дневников участников событий, автор последовательно создает картину минувших дней.
Сейчас много говорится о репрессиях 37-го. Однако зачастую намеренно или нет происходит подмена в понятиях «жертвы» и «палачи». Началом такой путаницы послужила так называемая хрущевская оттепель. А ведь расстрелянные Зиновьев, Каменев, Бухарин и многие другие деятели партийной верхушки, репрессированные тогда, сами играли роль палачей. Именно они в 1918-м развязали кровавую бойню Гражданской войны, создали в стране политический климат, породивший беспощадный террор. Сознательно забывается и то, что в 1934–1938 гг.
Выдающийся поэт, ученый, просветитель, историк, собиратель якутского фольклора и языка, человек, наделенный даром провидения, Алексей Елисеевич Кулаковский прожил короткую, но очень насыщенную жизнь. Ему приходилось блуждать по заполярной тундре, сплавляться по бурным рекам, прятаться от бандитов, пребывать с различными рисковыми поручениями новой власти в самой гуще Гражданской войны на Севере, терять родных и преданных друзей, учительствовать и воспитывать детей, которых у Алексея Елисеевича было много.
Николай и Марина Коняевы провели колоссальную работу, в результате которой была описана хронология одиннадцати веков русской истории – от крещения Руси до наших дней. На каждый год истории даны самые главные события в жизни страны. Читатели впервые получат уникальный пасхальный календарь на все годы указанного периода.Богатая история великого государства не способна уместиться на страницах одного издания. Читателей ждут две весомые книги, каждая из которых самостоятельна, но полная картина сложится у обладателя обоих томов.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Политическая полиция Российской империи приобрела в обществе и у большинства историков репутацию «реакционно-охранительного» карательного ведомства. В предлагаемой книге это представление подвергается пересмотру. Опираясь на делопроизводственную переписку органов политического сыска за период с 1880 по 1905 гг., автор анализирует трактовки его чинами понятия «либерализм», выявляет три социально-профессиональных типа служащих, отличавшихся идейным обликом, особенностями восприятия либерализма и исходящих от него угроз: сотрудники губернских жандармских управлений, охранных отделений и Департамента полиции.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
Противостояние «сталинских соколов» и люфтваффе в первые годы Великой Отечественной войны полно трагизма. Что представляли собой советские ВВС и почему они оказались на грани разгрома? Как удалось переломить ситуацию и обрести господство в воздухе? Насколько преувеличена слава германских и преуменьшена слава советских асов? Ответы на эти вопросы дают уникальные архивные документы, использованные автором при подготовке настоящей книги.
После демонстрации телесериала «Штрафбат» не найти человека, который бы не знал о существовании в Красной Армии в годы Великой Отечественной войны штрафных частей. Оценка фильма — не главная цель книги военного историка Ю.В. Рубцова, тем не менее она высказана отчетливо и состоит в неприятии художественной и гражданской позиции сценариста Э.Я. Володарского и режиссера Н.Н. Досталя.Основные же задачи книги — показ исторической и жизненной правды о штрафниках Великой Отечественной и аргументированный отпор «новопрочтенцам» всех мастей.
Тема кладоискательства, а вместе с ней пираты, сундуки с несметными сокровищами и подземелья волнуют человечество еще со времен фараонов. Но сокровища Второй мировой – клады иного рода, хотя и здесь события разворачивались зачастую в глубоких подземельях, а методы добычи этих кладов сродни пиратским. Что таится до сих пор на дне альпийского озера Топлицзее? Куда исчез литерный поезд, везший из Будапешта золотые слитки и картины на миллионы долларов? Где хранится подлинное копье императора Оттона III? Суждено ли найти Янтарную комнату? Какие секретные грузы и куда вывозили подводные лодки Деница весной 1945 года? Эти и многие другие вопросы, заданные в книге, еще ждут ответов.
До сих пор историков волнуют многие обстоятельства двух громких операций советской разведки начала двадцатых годов — «Синдикат-2» и «Трест». Конечной их целью, по заявлению руководителей ОГПУ Ф. Дзержинского и В. Менжинского, было выявление и разгром антисоветских подпольных организаций на территории Советской России.Обе операции прошли успешно — в эмигрантские структуры были внедрены советские агенты, на территорию СССР, под предлогом важных встреч для продолжения борьбы был заманен и вскоре арестован видный деятель белой эмиграции Борис Савинков.