Гибель королей - [43]

Я несколько мгновений пристально смотрел ему в глаза, затем сделал быстрое движение той рукой, которой держал «Вздох змея», и полоснул лезвием по его правой руке. Он сморщился, когда потекла кровь. Я отступил на шаг, нагнулся и подобрал его меч.

– Передай его отцу, что я сохранил жизнь щенку, – обратился я к Хестену.

Я вытер клинок подолом своего плаща, бросил меч мальчишки Осви, своему слуге, затем запрыгнул в седло. Сигурд Сигурдсон прижимал к животу раненую руку.

– Передай наилучшие пожелания своему отцу, – бросил я и пришпорил лошадь.

Я услышал, как Хестен громко выдохнул, – настолько велико было его облегчение от того, что мальчишка остался жив.

Почему я сохранил ему жизнь? Потому что он не стоил того, чтобы его убивать. Я хотел спровоцировать его отца, и смерть мальчишки как нельзя лучше послужила бы моей цели, но у меня не было достаточного количества людей, чтобы вести войну против Сигурда. Для этого мне была нужна армия западных саксов. Поэтому я вынужден был ждать, пока Уэссекс и Мерсия не объединят свои силы. Вот почему Сигурд Сигурдсон остался жив.

Мы не остались в Сестере. У нас не было сил, чтобы захватить старую крепость, а чем дольше мы там оставались, тем больше была вероятность прибытия Сигурда с войском, превосходящим нас по численности. Так что мы уехали, предоставив Меревалю наблюдать за крепостью, и вернулись в поместье Этельфлед в долине Темеза. Оттуда я отправил к Альфреду гонца с сообщением, что Хестен принес присягу Сигурду и что сейчас в Сестере находится полный гарнизон. Я знал, что болезнь помешает Альфреду сосредоточить свое внимание на этой новости, но надеялся, что Эдуард или, возможно, витан[5] ею заинтересуются. Ответа я не получил. Осень плавно сменила лето, и молчание Уинтансестера начало беспокоить меня. От путешественников мы узнали, что король очень слаб, что он почти не встает с кровати и что его семейство постоянно находится при нем. От Этельфлед не было вообще никаких вестей.

– Мог бы хотя бы поблагодарить тебя за то, что ты помешал планам Йорика, – однажды вечером заявил мне Финан. Он имел в виду, естественно, Альфреда.

– Наверное, он был страшно разочарован, – сказал я.

– Тем, что ты остался жив?

Я улыбнулся.

– Тем, что договор так и не был заключен.

Финан в задумчивости уставился на противоположную стену. Огонь в очаге не горел, потому что вечер был теплым. Мои люди тихо сидели за столами, собаки растянулись на камышовых циновках.

– Нам нужно серебро, – наконец произнес он.

– Знаю.

Как получилось, что я так обнищал? Большую часть своих денег я потратил на этот поход на север, к Эльфаделль и в Снотенгахам. У меня еще оставалось немного серебра, но его было мало для моих амбиций, которые состояли в том, чтобы вернуть себе Беббанбург, эту мощную крепость на берегу моря. Ведь чтобы захватить ее, мне понадобятся люди, корабли, оружие, провиант и время. Практически целое состояние. Я же живу в долг и обитаю в убогом домишке на южной границе Мерсии. Я живу на подачки Этельфлед, и этот скудный ручеек, судя по всему, скоро иссякнет, потому что от нее нет писем. Я считал, что она подпала под пагубное влияние родственников и их неугомонных священников, которые так и рвутся научить нас, как правильно себя вести.

– Альфред не заслужил того, чтобы у него был ты, – сказал Финан.

– У него голова занята совсем другими вещами, – усмехнулся я, – к примеру, смертью.

– Если бы не ты, он бы уже давно был мертв.

– Если бы не мы, – поправил его я.

– А что он сделал для нас? – продолжал Финан. – Господь всемогущий, мы истребляем врагов Альфреда, а он обращается с нами как с собачьим дерьмом.

Я ничего не сказал. В углу зала перебирал струны арфист, музыка звучала тихо и вполне соответствовала моему настроению. Смеркалось, и две служанки поставили на столы свечи с фитилем, сделанным из сердцевины ситника. Я увидел, как Лудда засунул руку под юбку одной из девиц, и снова подивился тому, что он остался со мной. Когда я спросил его зачем, он ответил, что богатство приходит и уходит, а он чувствует, что удача снова повернется ко мне лицом. Я надеялся, что он прав.

– Что случилось с той твоей валлийкой? – спросил я у Лудды. – Как ее звали?

– Тег, лорд. Она превратилась в летучую мышь и улетела, – с усмешкой ответил он.

При этих словах многие из моих людей украдкой перекрестились.

– Может, и нам стоит обратиться в летучих мышей, – безрадостно произнес я.

Финан продолжал хмуриться.

– Если Альфред не нуждается в тебе, – сердито сказал он, – тебе следовало бы примкнуть к врагам Альфреда.

– Я давал клятву Этельфлед.

– А она поклялась в верности своему мужу, – вспылил он.

– Я не буду сражаться против нее, – твердо заявил я.

– Я не уйду от тебя, – сказал Финан, причем я знал, что он говорит совершенно искренне, – но не все из тех, кто сидит здесь, останутся с тобой до весны и выдержат голодную зиму.

– Знаю, – сказал я.

– Давай украдем корабль, – предложил он, – и станем пиратствовать.

– Время года не подходящее, – ответил я.

– Одному богу известно, как мы переживем зиму, – пробурчал он. – Надо что-то делать. Убить какого-нибудь богатея.