Гибель химеры (Тайная история Погорынья) - [54]

— А как твои стрелки будут беглецов различать, кто свой, а кто чужой?

Но ни тот, ни другой не смогли ответить на этот простой вопрос.

— Кхе, слушай, Михайла, команду! — дед сориентировался раньше всех. — Стрелять только по оружным, а если кто бежать будет — не препятствовать!

— Но, как же, господин воевода? — у Стерва от изумления брови поползли вверх. — А вдруг это ляхи, али кто там напал? И мы им даем путь чист?

— Вот следы когда в лесу читать, то тебе, Сте…, Евстратий то бишь, цены нету! А здесь прямо-таки дубовым пеньком выставился! Что если это не вороги будут, а лесовики-полонянники, на осенний торг приехавшие? Ты их семьям виру будешь платить? Да коли бы дело просто в кунах было! Мы ведь так можем со всеми окрестными селищами кровную вражду заиметь. И вместо помощи — они нам стрелу в спину воткнут. Потому запомните мой сказ — бить только по оружным! А за убежавшими ляхами… Кто там грозился охоту устроить, каковой от века не видели?

— Ну, я, — пробурчал охотник, с трудом, но признавая правоту Корнея, — И устрою, дай только срок.

— Не бойся, как погост возьмем, так и придет твое время.

Княжий погост был взят лихим налетом ранним утром. В рассветных сумерках, едва только порозовел край небосвода, Стерв подкрался почти к самому тыну и выстрелом сбил наблюдателя, клевавшего носом на сторожевой вышке. Затем, изловчившись, закинул крюк на верхушку тына и перемахнул по веревке внутрь. Следом сиганули и опричники из «разведвзвода». Всего несколько мгновений потребовалось им, чтобы откинуть засов и открыть тяжелые ворота. А туда уже рвались на всем скаку ратники в сопровождении отроков. И пошла потеха!

Разделившись на две части: одна направилась к боярской усадьбе, другая — к складам у речных ворот, нападавшие частым гребнем прошлись по узким улочкам селения. Выскакивавшие из домов пришельцы не успевали толком поднять оружие, как становились легкой добычей стрел и копий. Некоторые, что посмелее да поумнее, старались выбраться закоулками к тыну и в лес. По таким не стреляли, памятуя жесткий приказ воеводы.

И лишь у самого берега мелкой — всего по пояс взрослому ратнику — речушки Протечи, где приткнулись к пологому спуску две лодьи, вышла заминка. Десятка полтора находников укрылись за опрокинутыми телегами и встретили разогнавшихся всадников дружным «залпом» сулиц. Двое передовых — Егор с Чумой — грянулись о землю, третий — кто-то из числа погостных, не успев отвернуть, дополнил кучу малу. Все бы могло закончиться гораздо хуже, если бы не Арсений, увлекший оставшихся ратников в сторону. Михайла же, спешившись и придержав своих опричников чуть вдали, попытался организовать «огневое нападение», впрочем, без особого успеха — скрытый за импровизированной баррикадой противник был практически неуязвим. Все, чего удалось достигнуть стрелкам — не дать добить своих: Егор спустя короткое время приволок к ним замысловато ругающегося Фаддея. Чума, повредивший ногу при падении с лошади, грозил всяческими карами супротивникам.

— Лука, обойди со своими по другому берегу! — обернувшись, Мишка увидел деда, который, укрывшись за углом хоромины и изредка выглядывая, объяснял десятнику задачу. — Нам придется сейчас стеной идти, а потому надо не дать ворогам строй выставить. Тогда мы их легко сломим! Понял ли?

— Все сделаю. Токмо мне бы еще десяток ребятишек михайловых с самострелами.

— Бери раз надо! — Корней махнул рукой внуку «подойди, мол» — Подбери дюжину стрелков получше, да ступай сам с опричниками. Мы здесь навалимся — враг спину откроет, тут как раз лукам да самострелам самое раздолье.

— Слушаюсь, господин воевода. Разреши выполнять?

— Разрешаю! Ступайте оба. Помните: как в рожок подудят — начинаем приступ.

Отойдя под прикрытием стены амбара от речки, Мишка послал «адъютанта» Антона за вторым десятком, велев побыстрее привести Степановых стрелков к приметной сосне на другом берегу Протечи.

— А ничего, из малого выйдет толк, — одобрительно кивнул Лука, глядя, как ретиво Антоха крикнул «Есть!» и бросился выполнять приказание.

— Так учим же, — отозвался с улыбкой боярич, взлетая в седло.

— И неплохо получается! — легкая усмешка затерялась в рыжей бороде десятника, а его тяжелая лапища хлопнула собеседника по плечу. — Давай за мной!

Но переправившись на другой берег они ничего утешительного не нашли. Обороняющиеся были прикрыты с тыла полувытащенной на берег лодьей. Справа же, откуда, казалось, можно было попытаться достать врага, берег порос густым, почти непроходимым тальником.

— Вот ведь б…,- коротко выругался Говорун, — Софрон, Петруха, давайте сюда. Как рожок пропоет, ударим через речку, прямо им в спину. Русло шагов десять всего и дно — песок. Перемахнем единым броском. Михайла, ты с отроками пойдешь назади и нас прикроешь.

— Лука Спиридоныч, лучше мы по воде кусты обойдем. Там место открытое — стрелять сподручно, а твой десяток…

— Много ты понимаешь…,- встопорщилась рыжая борода в недоброй усмешке, но все споры прервал протяжный голос рожка.

— Урядник Степан, — надрываясь, заорал Мишка, — самострелы к бою! Делай как я!

Речная гладь вскипела от сиганувших за своим старшиной опричников. Тело обожгло лютым холодом, но боярич, крепко стиснув зубы, все продолжал и продолжал расталкивать неподатливую воду. Наконец, стал виден кусок противоположного берега с медленно надвигающейся стеной ратнинских щитов.