Гибель химеры (Тайная история Погорынья) - [29]

Он насильно усадил все еще всхлипывающую Юльку на скамью, а сам, как был — в одних портах, отошел к своей одеже и начал сосредоточенно рыться в мокрых тряпках, что-то тихо бормоча себе под нос. Наконец искомое было найдено.

— Вот, погляди лучше, Ягодка, какой я подарок тебе привез! — в его громадной лапище, казалось, совсем утонула маленькая ладанка на тоненькой серебряной цепочке.

— Мне отче Михаил совет дал. Для тебя такой… оберег достать на день ангела. Правда, в прошлую седьмицу не смог привезти. Гляди, это святитель Пан… — тут он запнулся и наморщил лоб, вспоминая трудное иноземное имя, — … тилимон. Он небесный заступник и лекарей и воинов разом. Сказывают, молитва ему и в бою, и в болезни помогает. Держи.

— Спасибо. И за подарок, и за обещание, — девушка робко улыбнулась сквозь еще не просохшие слезы и несмело погладила обозного старшину по заросшей густым темным волосом руке. — А еще, ты мне про Волчка рассказать обещался.

— А что про него говорить, коли я и сам почти ничего не знаю? — расхаживая туда-сюда Бурей натягивал на себя сухую сряду и медленно, напряженно морща лоб и вспоминая подробности минувшего похода, рассказывал. — Как проходили мы за Болотом через брошенную деревню, там я его и нашел. Сперва думал, что он просто с перепугу в звериную клеть схоронился. А после гляжу — совсем в другом тут дело — он по-человечьи ни слова вымолвить не может. Вот и решил тебе показать сию диковинку.

— О, — отмотнул он головой на звук трубы, пробившийся в горенку. — Трубят. Пора отправляться. А об остальном, даст Бог, после поговорим.

— Помни, что ты мне обещал!!! — уже в спину уходящему отчаянно прокричала Юлька. Казалось, крик отнял у нее последние силы — повалившись на лежанку, девушка судорожно всхлипнула и снова дала волю слезам.

— Матерь Божья и все святые угодники, — шептала она, прижимая к груди подаренную ладанку, — пусть ОН вернется живой, я все, что ни прикажете сделаю, пусть только живой вернется.

А со двора Академии неспешно уходили в предрассветные сумерки оборуженные десятки всадников.

Глава 2. Вторая половина августа — середина сентября 1125 года

Вторая половина августа. Кшнияй.

Гости задержались у Ольгимунта почти на две седьмицы. Сперва Снорри недоумевал, почему Тороп не спешит уговорить кунигаса собрать дружину и выступить побыстрее. Но, посовещавшись с опытным в подобных делах Руальдом, уразумел в чем дело. Основной их задачей было не просто заполучить союзную дружину, а точно рассчитать время и нанести выверенный удар именно тогда, когда к действиям будет готова и дружина Журавля. Зная, что толку от оставшихся в крепости будет немного, Руальд предполагал, что основную надежду в этом деле следует возлагать на лодейную рать. А ее возвращение ожидалось примерно через месяц.

Тороп, к которому Снорри с Руальдом на третий вечер подступили с прямыми расспросами, только загадочно хмыкнул и ответил, что Хозяину не надо объяснять, с какого конца за меч следует держаться — будут, мол, им и еще подручные силы. А пока следует почтить гостеприимных хозяев, выказывая им самое дружественное отношение. При этом он выразительно посмотрел на Снорри, как бы давая понять, чья именно это непосредственная забота. Скальд, смекнув, что от него требуется, понятливо кивнул.

На следующий день Тороп, взяв с собой двоих ратников для охраны, отправился по своим загадочным делам, по обыкновению не сказав куда. После его отъезда на первый план выступил Снорри. Он ПЕЛ и СЛАГАЛ, купался в лучах поэтической славы и отдавал должное напиткам. Руальд вспоминал былые деяния и свершения. Оба красочно расписывали обширные перспективы обретения славы и достояния в грядущем походе. Ольгимунт с нескрываемым интересом и явным удовольствием слушал саги и висы Снорри и с неменьшим — отдавал должное привезённому посланцами мёду и вину. В общем, как сказали бы в далеком XXI веке «установилась теплая атмосфера дружеского взаимопонимания и взаимоотдачи взаимного уважения». Проще говоря, имела место быть грандиозная торжественная пьянка. К исходу седьмицы ольгимунтова дружина была вполне воодушевлена и готова выступать по слову кунигаса, о чем Маргер и заявил вернувшемуся через несколько дней Торопу:

— Чего сидим?! Мои удальцы ждут только знака, все три лойвы готовы. Или мы здесь мед-пиво пить собрались?

— Пойми, Маргер, — говоря эти слова, Тороп смотрел, в основном, на Ольгимунта, как бы подчеркивая, что все сказанное им относится, в первую очередь, к старшему брату, — сейчас еще рано. Хлеб в полях до конца не убран, торга осеннего еще не было, на хорошую добычу рассчитывать не приходится. Раньше вельева дня[4] нападать совсем не резон.

— Он прав, брат, — согласно кивнул головой Ольгимунт. — Торопиться в таком деле — только гневить Лайму[5]. И, главное, лучше всего, если ты будешь возвращаться уже по стылой воде. Потому как перед ледоставом ни один враг не рискнет пуститься за тобой в погоню.

— Значит, решено? Выступаете через месяц. А нам еще предстоит многое вызнать во вражеских владениях. Через сорок дней, считая с сегодняшнего, мы будем ждать Маргера с дружиной на Коробьевом острове.