Гибель химеры (Тайная история Погорынья) - [24]

Вся кунигасова дружина, присутствующая на пиру, потрясенно замерла. Ибо в этот момент несколько воинов внесли следом за Руальдом два сверкающих доспеха — кольчуги с зерцалом, шлемы, круглые щиты и два великолепных меча.

— Один для тебя, Ольгимунт, а другой — для моего побратима, — сказал Руальд, подходя к столу и беря свой кубок. — Удачи и добра нашим хозяевам!

Некоторое время Ольгимунт не мог сказать ни слова. Затем встал, обнял по очереди Торопа, Снорри и Руальда:

— Передайте боярину, что его дар достоин любого князя. А я хоть и не могу отдариться столь же дорогим подарком, но клянусь сделать для него все, что в моих силах.

— Он помнит и высоко ценит твою дружбу. Но прости, я перебил твой рассказ, что было дальше?

— Дальше… Так вот, когда три сражения не отбросили врага, криве-кривейто частицу священного огня прислал. И велел запаливать леса все подряд встречь находникам. Только тогда и прекратился этот Поход Смерти. Вот и вся семья Бируты в то время и погибла.

А ее, двухлетнюю девочку, вместе с другими малыми детьми в подземный схрон спрятали. Некоторые задохнулись там, а кое-кто выжил. Их потом родичи поразобрали из немногих уцелевших селений, до которых мазовшане дотянуться не смогли. А у Бируты двоюродная тетка по матери — вайделотка в Лишкяве. Это верст сто с небольшим отсюда, вниз по реке.

— Так мы ведь в мой прошлый поход, восемь лет назад, проплывали там. Помнишь, Ольгимунт, еще останавливались на ночь? — не утерпел Снорри, внимательно слушавший хозяина.

— Вот-вот. А святилище чуть дальше, еще с версту от берега. Тетка ее при святилище живет, она и взяла сироту на воспитание. А пять лет назад мы походом на море ходили. Помнишь, Руальд, тогда вместе против датчан схватиться пришлось? Ты с Маргером потом и кровь в чаше смешали. Так вот, на обратном пути зашли мы в святилище. Богов за удачный поход поблагодарить. Там он Бируту совсем еще юной девушкой увидел. И пропал. С тех пор на других женщин даже и не смотрит.

— Ну, так уж прям совсем? И даже красивых рабынь не берет? Не могу поверить, — Руальд покачал головой. — Я же помню, каким он был.

— Не родился еще такой воин, что отказался бы от красивой рабыни, — под смех всех присутствующих ответил Ольгимунт. — Но я не про мимолетные потехи. А про подругу на всю жизнь. Вот Маргер, похоже, себе ее нашел. В тот же год сватов заслал. А она ему и говорит, мол, он ей тоже по сердцу, но зарок она дала — пока ее родные не отмщены, замуж не выходить. Восемь человек у них в семье было, Бирута девятая. А Маргер в ответ поклялся в поединках убить столько знатных врагов из тех земель, что в Поход Смерти ходили, сколько у Бируты родичей сгинуло. Вот уже четвертый год в походы с охочими молодцами ходит. Шесть голов ей во исполнение обета привез. Ну и так, что не месяц к ней ездит — вот и сейчас уехал. Но скоро, дня через два-три, назад быть должен. Погостите несколько дней, дождитесь его, он искренне вам рад будет. Особенно тебе, Руальд.

— Что ж, ради этого задержимся на несколько дней. Тем более, что своим рассказом облегчил ты мне, Ольгимунт, задачу. Потому что знаю я теперь, что брату твоему предложить. И против каких наших общих врагов в этот раз ему направиться.

Часть 2

Глава 1. Конец августа — начало сентября 1125 года. Ратное — Михайлов городок

Первая половина дня совсем не задалось Кузьке. Все последнее время оружейный мастер Младшей Стражи был занят детальным осмотром, чисткой и ремонтом трофейной воинской справы, добытой в походе за болото. Работы было много, а толку от выделенных помощников — Киприана и Назария, как иногда по-взрослому они называли себя, а по-простому Кипрюхи и Назарки, как звали их все окружающие, почти никакого. И если Киприан, отличавшийся спокойным и вдумчивым характером, потихоньку перенимал секреты технического мастерства и уже вполне мог самостоятельно выполнять значительное число несложных операций, то Назарий…

Быстрый и подвижный, как ртуть, он на лету схватывал разные тонкости непростого оружейного ремесла, до которых его напарнику приходилось доходить днями и неделями. Разные «технические» идеи так и фонтанировали из него и Кузьме Лавровичу, как почтительно именовали Кузьку его юные помощники, то и дело приходилось спускать мечтателя с небес на землю. Иногда хватало строгого взгляда, но зачастую дело доходило и до подзатыльников. Но так же быстро, как и вспыхивал, Назарка остывал к своим задумкам, если они не поддавались его стремительному натиску. Пару раз в таких случаях Киприан приходил дружку на помощь и доводил его замыслы до практического применения, но еще больше всяких недоделанных штуковин валялось на заднем дворе академической кузни.

Вот и накануне Назарка попытался отковать какой-то замысловатый резец по дереву, но только зря перевел пару сломанных ножей и, главное, большую часть оставшегося запаса древесного угля. Утром, узнав, что угля осталось всего лишь на пару дней работы, Кузьма рассвирепел и, схватив первую попавшуюся под руку железяку, погнался за виновником этого безобразия. Но у того все же хватило ума рвануть во всю прыть, скрыться в помещениях «девичьего взвода» и упасть в ноги «матушке-боярыне» Анне — старшей. В итоге оружейного мастера Младшей Стражи, ворвавшегося спустя мгновения следом, уже ждал «теплый» прием, весьма схожий с приемом пчелами назойливого медведя. От эпитетов, которыми девки наградили нарушителя спокойствия, свернулись бы в трубочку и уши взрослого мужика. Анна Павловна же, властным жестом уняв своих подопечных, просто послала Кузьку… к Неклюду, в лесную кузню.