Гибель Гражданина - [26]

- Ну, liebchen, - проворковала она, - как там извращенцы, заплатившие за билет?

- Иди к дьяволу, нимфоманка, - ухмыльнулся я.

- Бревно, - хихикнула Тина. - Старое, толстое, неуклюжее. Хелм - ходячая капуста. Помоги подняться, тюфяк!

Я встал, протянул руку, ожидая подвоха, и удержался, когда Тина дернула. Использовал ее собственный рывок, перевернул и крепко шлепнул по пыльному заду джинсов.

- Угомонись, цветочек старости.

Она засмеялась, мы привели себя в порядок, застегнулись, заправились, отряхнули друг друга и вернулись вниз по руслу. Словно удравший с уроков школьник, я был странно счастлив. Долгие годы я вел себя пай-мальчиком, оценки получал отличные, славился примерным поведением - и вдруг все полетело к чертям. Пускай летит. С образцовым гражданином покончено. Я снова стал самим собой.

Глава 17

У входа в ресторан я запарковал "шевроле" рядом с маленьким голубым "седаном", который легко было признать по техасскому номеру, английскому происхождению и, разумеется, плакатику на заднем стекле. "Моррис", не так давно повстречавшийся на дороге. Где-то я читал, что англичане теперь втискивают в моторы "моррисов" не двадцать семь, а целых тридцать восемь лошадиных сил, но до гоночной "бомбы" машине все же далековато; трогая с места, вы не сожжете покрышки безумным вращением колес - не опасайтесь. Я заглянул внутрь и увидел встроенный в эту никчемную детскую коляску дорогой воздушный кондиционер - прямо возле приборной доски. Техас, черт возьми...

- "Моррис", - кивнул я, откидывая дверь фургона. - Помнишь, тот, который мы украли в Лондоне, - все время приходилось доставать знаменитый нож и ковыряться в топливном насосе?

- Помню, - ответила Тина, - у тебя были впечатляюще золотые руки.

- Старался произвести впечатление. - Я указал на телефонную будку неподалеку. - Пойди позвони, здесь тебя любому видать. Я подожду в ресторане. Дайм нужен?

- Да.

- Возьми еще несколько. Или Мак переводит расходы на себя? - Я осклабился. - Милое занятие, операция в мирное время! Славно было бы в Германии снять трубочку и спросить у босса, что, черт побери, делать. А где он сейчас обитает? В той же самой вашингтонской дыре на Двенадцатой стрит?

Вопросы ничего не значили, я просто болтал, направляясь к ресторану, изображая беззаботный, радостный вид, но Тина внимательно посмотрела и поколебалась, прежде чем ответила с несколько смущенным видом:

- Извини, cheri. Ты же знаешь, я не имею права говорить об этом. Ты же... Ты долго оставался в стороне.

Немного напоминало удар по зубам. Впрочем, обижаться не следовало. Выпускников замечательного колледжа, ректором которого состоял Мак, наверняка насчитывалось немало. Нельзя же было, в самом деле, сплетничать с каждым о последних событиях в альма-матер.

- Да, конечно, крошка.

Она взяла меня за руку и быстро сказала:

- Я спрошу его... о твоем статусе. Я пожал плечами:

- Оставь. Ты стреляешь, я хороню. Подсобный рабочий.

- Не валяй дурака. Закажи мне гамбургер и кока-колу. Непременно кока-колу. Следует пить фирменные напитки штата, nicht wahr?

- Jawohl, - ответил я. - Si, si. Qui, qui. Так точно.

- Эрик...

- А?

Тина выглядела огорченной. - Прости. Но и ты бы не сказал на моем месте, не имея на то разрешения, ведь правда?

Я ухмыльнулся.

- Беги звонить и не беспокойся о боевом духе войск.

У двери я отступил, пропуская выходившую молодую пару- тощего юнца в спортивной куртке и клетчатой шапочке, полагавшихся некогда лишь игрокам в гольф, и огромную девицу в туфлях без каблуков, твидовой юбке и свитере из кашемировой шерсти. Отказываться от каблуков ей, черт возьми, приходилось! На шпильках она бы стукалась головой о каждую притолоку - в точности, как ваш покорный слуга.

Девица ответила на вежливость ласковой улыбкой, обнажая большие белые и чрезвычайно ровные зубы. Со второго взгляда она казалась довольно привлекательной - пышущая здоровьем, длинноногая. И явно кого-то напоминала. Я задержался посмотреть, как она устраивалась в маленьком синем "моррисе", грациозно размещаясь на ограниченном пространстве. Юнец уселся за руль, и оба укатили с гордым, застенчивым видом людей - обладателей непревзойденной, неповторимой машины.

Уже войдя в ресторан; я понял, кого напоминала девушка - мою собственную жену. В свое время Бет выглядела молодой, привлекательной, пышущей здоровьем, благовоспитанной - вроде этой техасской каланчи в юбке. Вероятно, так она выглядела и до сих пор. Трудно сказать с уверенностью, если прожил с женщиной полтора десятка лет. Однако я не собирался обстоятельно размышлять о внешности жены.

Я выбрал на журнальной полке возле входа местную газету Санта-Фе и двинулся в глубь ресторана. В хромированном, отделенном пластиком зале с фанерными панелями уюта и местного колорита было не меньше, чем в любой придорожной бензоколонке. Официантки блистали длинными псевдоиспанскими платьями и немного походили на Барбару Эрреру. Видимо, настал день воспоминаний.

В углу высился большой джук-бокс, полагаю, в полном соответствии с демократическим подходом к делу - чтобы две дюжины едоков, алчущих мира и спокойствия, не могли ущемлять одного дегенерата с лишней монеткой в кармане и неутоленной жаждой грохота в голове. Массивный субъект в цветастой рубахе, ковбойских ботинках и тугих джинсах, еле прикрывающих огузок, скармливал автомату какую-то мелочь. Когда я приблизился к столику, грянуло несколько зловещих звуков, и придушенный, посторонний мужской голос принялся петь о чем-то, слетевшем с небес. У чего-то был один большой рог и один большой глаз.