Гибель дракона - [109]

С машиной поравнялся пожилой русский, тяжело опиравшийся на палку. Шофер резко затормозил.

— Гражданин! — окликнул Карпов.

Пожилой испуганно остановился и начал кланяться. Шофер тихо проворчал:

— До чего людей довели, сволочи! — и сплюнул.

Карпов спросил:

— Вы не скажете, где живет столяр? Лучше — гробовщик.

После короткого раздумья человек, опять-таки с поклоном, начал объяснять. Но Карпов усадил его в машину и попросил указать дорогу. Тот нехотя согласился. Попетляв по переулкам, они остановились возле небольшой приземистой избушки с двумя вишнями в глубине двора, покрытыми черными переспелыми ягодами.

Проводник хотел выйти из машины, но Карпов приказал шоферу отвезти гражданина туда, куда он шел. Старик рассыпался в благодарностях, даже слезы выступили у него на глазах. Карпов вошел во двор, густо заросший лебедой и крапивой. Только от калитки к двери избушки и к сарайчику была протоптана чуть заметная тропинка. Карпов постучался в дверь, рассеянно оглядывая запущенный дворик. Сруб у колодца прогнил и завалился. Под вишнями буйно разрослись кусты бузины.

— Кого ищете, господин офицер? — послышался сзади глуховатый старческий голос.

Быстро обернувшись, Карпов увидел в дверях сарайчика высокого, но уже согнутого годами старика с широкой седой бородой и густыми усами, одетого в просторную холщовую рубаху.

— Я ищу, гражданин, мастера-гробовщика, — ответил Карпов, подчеркивая слово «гражданин».

Старик слегка смутился и затеребил бороду.

— Вы уж не прогневайтесь, коли, не так назвал... не по-принятому, — старик шагнул вперед. — В привычку вошло... Тут кругом «господа» живут, — насмешливо добавил он, указывая на свою ветхую избушку.

Карпов понимающе улыбнулся.

— А гробовщик — это я и есть, — словоохотливо продолжал старик, ободренный улыбкой. — Ремесло, правда, не особливо почетное, но тоже нужное. Да вы заходите в мастерскую! Что на солнышке-то стоять.

Карпов вошел в сумеречный сарайчик, пропитанный запахом сосновой смолы.

— Нам нужны ваши невеселые изделия. Конечно, за плату.

— Да я... Какая там плата! — старик подошел к Карпову. — Не знаю чина-то вашего, — с сожалением проговорил он. — Вы не подумайте: вот-де, старик обрадовался — гробы делать! Да у меня сердце кровью обливается... — он отвернулся. — У меня у самого сын в армии.

— В какой? — скорее из вежливости, чем из сочувствия спросил Карпов.

— Как в какой? — сердито обернулся старик. — В русской. В советской. Генерал-майор. Давно в Героях Союза.

Карпов удивленно поднял брови.

— Генерал-майор?! Простите, не знаю вашего имени-отчества...

— Федор Григорьевич Ковров, — с готовностью представился старик и вдруг встревожился: — Что с вами?

Карпов побледнел.

— И внучка у вас есть в Союзе?.. — тихо спросил он, всматриваясь с непонятной тревогой в лицо старика.

— Есть, товарищ офицер, — радостно подтвердил Федор Григорьевич, впервые назвав незнакомого человека товарищем. — Есть... Оленькой зовут.

40

Маньчжурия — природная крепость. На границах с Советским Союзом расположены мощные горные хребты, поросшие девственным лесом. Они затрудняют продвижение крупных войсковых масс и оберегают сердце Маньчжурии: Харбин, Чаньчунь, Гирин, Мукден. С запада на полторы тысячи километров тянется Большой Хинган, на севере — Иль-хури-Алинь и Малый Хинган, на востоке — Чаньбошаньская горная система. По рубежам обороны протекают полноводные реки — Амур, Аргунь, Уссури. В остром углу, образованном реками Амур — Уссури, раскинулись труднопроходимые болота. На юго-западной границе — безводные степи и пустыни.

Тринадцать лет готовились здесь японцы к войне с Советским Союзом. Тринадцать тысяч километров железных, пятьдесят тысяч километров шоссейных и улучшенных грунтовых дорог покрыли Маньчжурию, обеспечивая высокую маневренность и бесперебойное снабжение Квантунской армии. Вдоль границы на некоторых, наиболее важных, участках было построено до восьми долговременных огневых точек на каждый километр фронта. На горных хребтах и реках созданы оборонительные районы, эшелонированные на 150-180 километров в глубину. Поселения японских колонистов обнесены каменными крепостными стенами с бойницами; подступы к мостам и тоннелям в горах защищали доты с круговым обстрелом.

Замысел советского командования предусматривал стремительность действий в сочетании с быстрым оперативным маневром и сокрушительными ударами. План намечал единовременное нанесение ударов с трех главных направлений: Монгольская Народная Республика, Забайкалье, Дальний Восток. Была поставлена цель — окружить и пленить Квантунскую армию, отрезав коммуникации в Китай и дороги к морю.

На всех направлениях наступление развивалось успешно. Советские танкисты в короткий срок перешли труднодоступные перевалы Большого Хингана. Этот переход не имеет себе равных в истории военного искусства. Выйдя на равнину внутренней Маньчжурии, танковые соединения с десантом пехоты и мотопехота опередили японские войска в развертывании. Японский кулак Чанчунь — Мукден — Гирин бессильно разжался.

Несколько опережая события, скажем: 14 августа 1945 года деморализованная невиданными ударами советских войск императорская ставка приняла провокационное решение — объявить капитуляцию, но переговоры о разоружении армии затянуть, тем временем накопить войска на флангах наступающих и отсечь вклинившиеся в Маньчжурию советские части.