Гианэя - [41]

Марина запоминала все. Но она крайне осторожна и в строгой постепенности расширяла намеченные Гианэей рамки их бесед. Она боялась «спугнуть» гостью. И девушка другого мира, казалось, не замечала, что ее подруга говорит с ней все более свободно и правильно.

Марина знала, что нравится Гианэе, что гостья симпатизирует ей. Было очень важно укрепить и развить дружеские отношения. Все надежды ученых — раскрыть загадки появления Гианэи — были основаны на этом.

Марине приходилось работать одной. Другая лингвистка, так же как и она «прикрепленная» к Гианэе, на следующий же день после прилета гостьи на Землю вынуждена была отстраниться.

Все постарались предусмотреть в ученом совете, вплоть до внешности, но никто не мог предположить, что небольшой рост окажется неприемлемым для Гианэи.

Привлечь к работе другую девушку оказалось невозможным — не было ни одной подходящей кандидатуры. Но Муратова и одна хорошо справлялась. За прошедшие полтора года она ни разу не пожалела о том, что связала себя с Гианэей, ни разу между ними не «пробегала черная кошка». У гостьи Земли был хороший характер, и с каждым днем он становился лучше. Исчезли, ушли в прошлое натянутость, холодность в обращении и какая-то непонятная, но несомненная настороженность, очень заметные в первые месяцы. Теперь Гианэя была «обычной» девушкой. Всегда оживленная, очень подвижная, любящая спорт и спортивные игры (которые она осваивала с поразительной легкостью), рисование и музыку, она в последнее время даже дурачилась, оставаясь наедине с подругой.

Что именно она рисовала в своих альбомах, оставалось тайной. Марине редко удавалось увидеть эти рисунки. А то, что Гианэя показывала, всегда было пейзажами Земли или портретами Марины. Несколько бюстов, вылепленных с большим мастерством, изображавших либо Марину, либо ее самою, Гианэя сразу же уничтожила.

Она даже не пыталась научиться играть на каком-нибудь музыкальном инструменте, но с удовольствием слушала, когда играла Марина.

Иногда гостья начинала петь странные для земного слуха мелодии без аккомпанемента, поражая всех, кто ее слышал, красотой звука и невероятной широтой диапазона своего голоса.

Эти песни, записанные магнитофоном, служили главной «пищей» Электронному Мозгу, в них было много новых слов и словосочетаний.

Марина была убеждена, что Гианэя очень молода, но выяснить этот простой вопрос никак не удавалось. С непонятным упорством Гианэя отмалчивалась, когда ее спрашивали об этом.

Манера гостьи игнорировать некоторые вопросы, будто не слыша их, никогда не раздражала Муратову и не вызывала желания во что бы то ни стало добиться ответа. Она всегда помнила, что, несмотря на поразительное сходство с людьми, перед ней человек иного мира, с иными привычками и понятиями. И она делала вид, что не видит в молчании Гианэи ничего особенного, а считает это естественным.

Такая тактика безусловно была правильной.

— Когда яблоко созревает, оно падает само, — говорили ученые. — Гианэе надо предоставить время «созреть». И тогда она заговорит.

И Гианэя заметно «созревала». Она все реже и реже отмалчивалась. Неохотно, но отвечала. Выполняя полученные указания, Марина никогда не задавала вопроса, на который Гианэя раньше не захотела ответить.

И между двумя девушками было полное согласие и, внешне, полное взаимопонимание.

Всем казалось, что Гианэя равнодушно относится к Земле, что жизнь Земли нисколько не интересует ее. Но Марина видела, и с каждым днем яснее, что это далеко не так.

Она уже хорошо разбиралась в оттенках выражения лица и особенно глаз гостьи. И постепенно убеждалась, что Гианэя просто прячет от людей свой интерес к Земле, по какой-то, ей одной известной, причине надевает на себя маску равнодушия.

За полтора года Гианэя объехала всю Землю. Она видела все, что было наиболее красивым, величественным и грандиозным на планете, природным или искусственным. И казалось, все это не производило на нее впечатления. Нигде она не задерживалась надолго, никогда не любовалась произведением искусства или красотой природы, так, как это делали люди. Смотрела минуту, много — две и отворачивалась.

Но когда, через несколько месяцев после поездки в северную Америку, Марина увидела нарисованный Гианэей вид Ниагарского водопада, она поняла, что мимолетного взгляда достаточно для ее подруги, чтобы навсегда запомнить виденное. Величественная картина падающей воды была передана на рисунке до мельчайших подробностей. Казалось, что в мозгу Гианэи запечатлелся фотографический снимок водопада.

И так было много раз. Гианэя все помнила, ничего не забывала.

Нет, это было не равнодушие!

Тогда, может быть, внешнее безразличие ко всему — свойство ее соплеменников, своеобразная традиция, обязательная форма поведения, диктуемая обычаем?

Могло быть и так, но Марина почему-то не хотела верить этому. Ей казалось, что Гианэя все же «напускает» на себя равнодушие, делает вид, что ее не интересует Земля.

Зачем ей это может быть нужно?

И постепенно в душе Марины появилось и крепло убеждение, что гостья из космоса склонна к притворству.

И вот совсем недавно произошел случай, глубоко взволновавший всех и еще больше укрепивший Муратову в мысли, что Гианэя притворяется.