Геворг Марзпетуни - [14]

— Ах, Седа, к чему эти предосторожности?.. Мое горе и без того известно всем!

— Нет еще, царица, еще нет…

— Хорошо, рассказывай, что сказал затем князь.

— Он сказал, что царевич любит эту девушку.

— Это я уже слышала. А ты не спросила, как началась эта злосчастная любовь?

— Как же, спросила; и он рассказал мне следующее. Еще до смерти князя Геворга царевич Ашот был заложником у Апшина. Начальник евнухов, убивший родоначальника севордцев, был близким человеком царю Смбату. Царь, узнав о смерти князя Геворга, написал обвинительную грамоту, требуя кары за его убийство. Начальник евнухов, чтобы смягчить сердце царя, тайно от Апшина освободил царевича Ашота вместе с несколькими армянками княжеских фамилий и отправил их к царю. Смбат, конечно, выразил ему свою благодарность, а царевича Ашота отправил в Утик, чтоб утешить вдовую княгиню севордскую. Вот тут-то молодой Ашот и встретил прекрасную севордскую княжну.

— И влюбился в нее?

— Да. В доказательство этой любви князь Марзпетуни привел один случай, достойный внимания.

— Какой же именно?

— Когда, по приказу Юсуфа, тиран Гагик Арцруни со своими и арабскими войсками напал на царя Смбата, чтобы взять в плен и убить его, царь поставил во главе войск своих сыновей Мушега и Ашота и послал их против Гагика. Братья, встретив тирана, вначале разбили арабов, но в конце боя отряд севордцев, которыми командовал Ашот, изменил своему начальнику, оставив поле битвы. Армянское войско потерпело поражение, а Мушег, сражавшийся, как лев, попал в руки врагов. Но даже эта измена не охладила Ашота к севордцам. Он вместе с ними вернулся в Утик, несмотря на то, что брат его был пленником в Двине.

— Как давно началось мое несчастье…

— Я же говорила, что корни твоих невзгод скрыты в прошлом.

— А потом? Почему же потом Ашот оставил севордскую княжну и женился на мне?

— Государственные расчеты, моя царица! Этого брака требовали интересы царства. Ашот оказался один против сильных врагов. Саак Севада со своим гардманским войском был выгодным союзником.

— И дочь Севада была принесена в жертву…

— На то божья воля…

— Какая там божья воля? Не бог, а ты, Седа, причина моего горя!

— Я? Что ты сказала, царица? Я причина твоих несчастий?! О, не говори так! Твои слова — проклятье для меня! — взволнованно воскликнула Седа.

— Да, Седа, ты сделала меня несчастной! Если бы ты сейчас же рассказала обо всем моему отцу, он не стал бы жертвовать своей дочерью во имя интересов Ашота.

Седа многозначительно посмотрела на царицу и ничего не ответила.

— Разве я не права?

Кормилица молчала.

— Почему ты не отвечаешь?

— Моя вина гораздо тяжелее, чем ты думаешь.

— Что ты еще сделала?

— Я не сдержала слова, данного князю Марзпетуни, и в тот же день, как он покинул нашу крепость, сообщила обо всем твоему отцу. Я не могла молчать. Речь шла о твоей судьбе.

— Что же отец?

— Рассмеялся. Особенно когда я заговорила о том, что замужество с Ашотом сделает тебя несчастной.

— Почему же он рассмеялся?

— Он сказал, что молодые люди имеют до женитьбы тысячи связей, которые порываются после законного брака. Любовь царевича — случайность и вызвана жалостью, которую он почувствовал, увидев севордскую княжну, одетую в траур в дни горя. «Любовь часто рождается там, — сказал он, — где живет сострадание. Придет время, царевич займется государственными делами и забудет княжну. Я же, — продолжал он, — постараюсь направить события так, как мне этого хочется».

— И что он сделал?

— Немедленно поехал в Утик и уговорил вдову князя Геворга выдать свою дочь за достойного человека, который мог бы управлять их владениями, так как княжна была единственной наследницей Геворга.

— Ну, а дальше?

— Княгиня приняла с благодарностью его совет. Мало того, она попросила князя Севада, чтобы он сам устроил этот брак… И князь Севада, не теряя времени, уговорил тайского сепуха Цлик-Амрама жениться на княжне.

— И эта девушка могла променять такого героя, как царевич, на Цлик-Амрама? Я начинаю презирать моего супруга, когда подумаю, что он способен любить такую женщину.

— Не суди поспешно, царица! Не каждая княжеская дочь растет так вольно, как гардманская княжна, которой дано было даже право выбирать себе жениха. К тому же сепух Амрам не был простым человеком. По храбрости, красоте и богатству он не уступал самым могущественным князьям. Но если бы даже севордская княжна любила царевича как безумная, то ведь князь Севада своей искусной и убедительной речью мог охладеть ее пламенное чувство.

— Настоящую любовь нельзя охладить. Женщина, полюбившая Ашота, не может забыть его. Вероятно, эту девушку довели до отчаяния, уверяя, что брак ее с царевичем невозможен.

— Может быть.

— Вот почему их любовь продолжается, несмотря на то, что оба они связали себя брачными узами.

— Может быть.

— Саак Севада собственной рукой разрушил свой дом, недаром говорит пророк: «Тот, кто роет яму для ближнего, сам в нее попадет».

— Да, конец оказался таким… Но кто мог предвидеть?

— Ах, Седа, если бы ты вовремя открыла мне эту тайну…

— Царица, а мое обещание? Разве я могла его нарушить?

— Ты нарушила ведь его, сообщив тайну отцу.

— Это другое дело. Он мужчина и человек дальновидный.