Гестапо. Террор без границ - [69]

Сообщение за сообщением отправлял Шульце-Бойзен в советский Генеральный штаб. Некоторые необходимые сведения для Красной Армии он получал из Министерства военно-воздушных сил еще до начала вступления германских войск на территорию Советского Союза. «Харро был чрезвычайно полезен, — вспоминала Грета Кукхоф. — Он дал первые сведения о подготовке Германии к войне, а именно, какие города должны быть захвачены прежде всего. Харнак также предоставил ценные сведения для Эрдберга, совершившего поездку на Балканы, в том числе данные о силе и слабости германской оборонной промышленности».

Имена Харро Шульце-Бойзена и Арвида Харнака неразрывно связаны с антифашистской организацией «Красная капелла», которая действовала не только в Германии, но практически и во всей оккупированной Европе.

Что же представляла собой «Красная капелла»? В разведывательных институтах Запада, как утверждает известный французский публицист Жиль Перро, «Красная капелла» изучается как организация, представлявшая собой сплав антифашистского Сопротивления с элементами разведывательной деятельности, добившаяся в целом поразительных результатов.

О том, как появилось на свет название «Красная капелла», рассказал председатель Особой комиссии «Роте капелла», оберфюрер СС Ф. Паннцингер, взятый в плен Красной Армией. На допросах 1 февраля 1947 года и 29 июня 1951 года он показал, что отслеживание деятельности антифашистов началось в результате перехвата радиоспециалистами шифрованных сообщений (на жаргоне контрразведки радисты назывались «музыкантами» или «пианистами»). В эфире раздавался стрекот морзянки не одного радиопередатчика, а многих. В Германии и в оккупированных странах Европы работал целый «оркестр», или, по-немецки, — «капелла». Германская служба радиошпионажа определила, что «музыканты» ориентировали свои передачи на Москву. Поэтому «капелла» получила соответствующую «красную» окраску. Команда Паннцингера вкладывала пренебрежительный оттенок в наименование своих противников. Нацисты хотели, чтобы память об участниках «Красной капеллы» исчезла навсегда. Но судьба распорядилась иначе. О зондеркоманде «Роте капелла» почти никто не помнит. Имена же Харро Шульце-Бойзена, Арвида Харнака и их друзей-единомышленников известны в мире как имена мужественных людей, сумевших в тяжелое время нацистского террора разглядеть неизбежный крах германского фашизма и бороться за построение новой, миролюбивой и демократической Германии.

«Красная капелла» включала в себя многочисленные, зачастую не связанные между собой группы антифашистского Сопротивления. Они работали либо самостоятельно, либо в контакте с советской внешней разведкой. Утверждение, будто все они направлялись из единого зарубежного центра и что их руководителем являлся советский военный разведчик Леопольд Треппер, ошибочно. Берлинская группа Арвида Харнака и Харро Шульце-Бойзена пошла на добровольное сотрудничество с представителями советской внешней разведки, и сделали они это ради получения помощи в ведении эффективной борьбы за свержение гитлеровской тирании. Связи между антифашистами и представителями советской разведки носили характер партнерства. Этим объясняется, в частности, то, что группа «Корсиканца» и «Старшины», хотя и решала важные разведывательные задачи, не являлась классической единицей секретных помощников зарубежной державы.

У членов «Красной капеллы» не было ни сомнений, ни раскаяния в том, что они передают секреты своей собственной страны ее военному противнику. Для большинства из них предательство интересов родины было не чем иным, как стремлением покончить с ненавистным нацистским террором. К наиболее энергичным членам группы принадлежали истинные коммунисты, которые еще во времена Веймарской республики были готовы к тому, чтобы в случае германо-советской войны прийти на помощь Москве. В 1941 году они однозначно возложили вину за агрессию против СССР на германскую сторону.

И Шульце-Бойзен также не хотел признавать в борьбе против Гитлера никаких национальных границ. Он и его друзья уже в сентябре 1939 года мечтали о дне, когда наступавшие русские войска положат конец коричневому ужасу. Хорст Хейльман, один из секретарей Шульце-Бойзена, впоследствии говорил, что у него была только одна мысль — покончить с режимом, который вверг Германию и Европу в войну. Разрушить политическую систему, которая своими концлагерями, убийствами евреев, террором против свободы мнений превратилась в символ варварства и бесправия.

Вот как рассказывал о своей работе в движении Сопротивления в Западной Европе единственный из выживших участников организации «Красная капелла» Анатолий Гуревич («Кент»), проживавший какое-то время в Уругвае:

«В марте 1940 года мне пришлось выполнить особое задание Главного разведывательного управления — наладить прервавшуюся связь со швейцарской резидентурой, которую возглавлял Шандор Радо (псевдоним — Дора). Поэтому я выехал в Швейцарию, где встретился с Радо, научил его пользоваться новым шифром и передал программу радиосвязи с Центром, что обеспечивало вплоть до 1944 года получение в Москве очень ценной информации от наших разведчиков, находившихся в Швейцарии. Следует заметить, что такой организации, как «Красная капелла», никогда не существовало. Это кодовое название сети антигитлеровского движения в Германии, присвоенное впоследствии разведгруппам в Германии, Бельгии, Франции, Швейцарии. Каждая из резидентур имела собственную связь с «Директором» — так в шифрограммах именовался Центр в Москве. Это были и радиосвязь, и другие каналы передачи информации. Каждая разведывательная сеть была автономна и могла выходить на контакт с советскими разведчиками в других странах только по прямому указанию Москвы и в исключительных случаях. Поэтому разведчики не дружили семьями и не делали коллективных снимков…