«ГESS». Тайный план Черчилля - [33]

…» Вот так, Вилли…

Густав молча плакал, Вилли сидел словно окаменевший.

— Теперь я понимаю, откуда ты так хорошо знаешь английский язык.

— Да, — ответил уже спокойно Густав, — меня усыновили замечательные люди. Они дали мне все, что дают родному ребенку.

— А как ты оказался в Швейцарии?

— Совсем другая история. Учился в Европе, в Цюрихе. А дальше ты знаешь, как это обычно происходит. Однажды к тебе приходит средних лет мужчина или женщина, напоминает тебе, что ты подданный ее величества, и предлагает послужить на благо британской короны. Так же было у меня. Из Гершома я стал Густавом. Хотя, честно говоря, не знаю, почему ты задаешь эти вопросы? В моем личном деле все это наверняка есть.

Вилли прошелся по комнате.

— Да, есть, — подтвердил он, — но я никогда не вникал и не задумывался.

Густав, который к этому времени уже совсем успокоился, сел напротив Вилли и положил руки на стол.

— В общем, ты понимаешь, что некоторые истории я воспринимаю очень лично, особенно все то, что касается уничтожения евреев. Поэтому не удивляйся моей реакции. Впрочем, волноваться ты тоже не должен. Это никак не влияет на мою работу.

— Я не волнуюсь, знаю тебя давно. Просто удивлен. Мне, наверное, тяжело понять кого-то, кто считает своими родителями чужих людей, а потом оказывается, что его родные совсем не были плохими и любили его.

— Вилли, этот парень — русский, который еврей. Ты должен знать и понимать: я выполню многое, но не все. Есть вещи, через которые я переступить не смогу.

Вилли улыбнулся:

— Не переживай. Мы все прояснили, ненужное тебе поручать не будут. А теперь давай-ка сделаем пару глотков чего покрепче.

Глава 34 Гостиница. Цюрих

Мерно жужжал вентилятор над потолком, шторы на окнах были плотно задернуты. Роман и Ульрике сидели друг напротив друга, почти упираясь коленями.

Роман:

— Понимаешь, правильнее сказать, что я ничего не понимаю. Меня не били, не издевались, но ощущение было, что меня держат за преступника.

— Я хорошо знаю такую систему еще со времен ГДР. Психологическая пытка похуже физической.

— Да, но что они хотели от меня? Я предполагаю, что архивы — это какая-то бомба, так они боятся, что их кто-то увидит. Ну да ладно. Что тебе сказал твой репортер? Сможет он нам помочь? Нам послезавтра улетать.

— Он старый лис. Помочь он может, но нам обойдется это очень дорого. Я даже не знаю, сможем ли мы это оплатить.

— Дорого — это сколько? Тысяча? Две тысячи?

— Да нет, дорогой, ты не знаешь тарифов в таких делах. Дорого будет. У него какая-то тетушка работает в Берне, в архиве. Она теоретически может снять нам копии. Он такое проворачивал уже не один раз… Для меня.

— Да, но это противозаконно. Мы можем попасть в еще большие неприятности. А кстати, что он тебе искал, это интересно?

— Старая история. В неприятности попасть можем легко. Но за десять штук мы увидим архивы Гесса. Пленку он перешлет почтой. Легко и безопасно. Гарантирую.

— Десять?!

— И учти — пять я уже заплатила. Как аванс. Только вот что, Роман… Твой толстяк никуда не делся.

— В смысле?

— В простом смысле. Думаешь, тебя покормили, заплатили и отпустили?

— Так и есть.

— Рома, ты наивней, чем я думала. Они уже наверняка сидят у гостиницы в машине, покуривают свои сигаретки и ждут, пока ты поедешь за Гессом.

— Следить будут? Это ведь Швейцария, не Лондон.

— Конечно, будут. Это намного эффективней, чем кормить тебя жареной свининой. Поездят за нами, посмотрят, куда и к кому. Потом напишут отчет, как русский агент вынюхивал гостайну.

— Я не агент! — вскинулся Роман.

— А это никакой роли не играет. Им важно поймать русский след. Доложат своим, а копия уйдет в Берлин. Или того дальше — в Лондон.

— Эти шпионские игры глупость. Почему Швейцария будет докладывать что-то Берлину? Это независимое государство.

Ульрике громко рассмеялась, хлопая себя руками по ногам с мужской силой. Роман удивленно смотрел на нее. Ульрике осторожно промокнула легко накрашенные глаза.

— Так было всегда, Роман. Швейцария, конечно, имеет свою разведку, полицию, контрразведку. Но все это подчиненные структуры. Немцам подчиненные. Они никогда и ничего не делают без ведома немецких коллег. А те — без ведома американских.

Ульрике замолчала на мгновение, посмотрела уже без улыбки на Романа.

— Собирайся, идем. Через пять минут на улице убедишься, что я права. И не спрашивай про Штази больше…

Глава 35 Слежка

Поток машин был не очень большой, и Роман спокойно рассматривал из окна такси город. Ульрике повернула к нему голову.

— Ты уверен, что эти архивы стоят таких денег? Мы друзья, но я не работаю бесплатно.

— Если они так прячут, то уверен, что эти архивы стоят того, чтобы их искать. Я продам историю «Бильду» и заплачу тебе.

Ульрике тронула его за плечо.

— Еще раз вспомнишь про эту собаку Шпрингера, я улечу домой.

— Подожди, какую собаку?

— «Бильд». «Бильд», Роман.

Водитель такси кивнул куда-то в сторону. Роман непонимающе глянул на него. Таксист удивленно помахал рукой:

— Вы не ждете никого в гости? За нами уже минут десять едет машина, хорошо знаю номера — это полиция.

— Полиция? Ну понятно, меня выпустили, чтобы посмотреть, куда я пойду и с кем встречусь, так ты говорила? — он повернулся к Ульрике.