Героям не место в застенках - [56]

– Что, сынок, притомился? – неожиданно спросил молчавший всю дорогу Макар Капитонович. – Ничего, скоро передохнешь, уже недолго осталось…

Локис не ответил. Тяжело дыша, он прощупал слегой бревно, чтобы сделать очередной шаг, и в этот момент с правой стороны, чуть не под самой ногой Володи, с шумом вырвался болотный газ, выплеснув на поверхность гейзер воды вперемешку с грязью. Локис шарахнулся в сторону больше от неожиданности, чем от испуга. Бузько, не удержавшись, перелетел через него и с головой плюхнулся в мутную жижу, упершись руками и коленями в гать. Локису повезло меньше: он сорвался с бревен и по самый живот ушел в трясину. И тут же почувствовал, как болото крепко его обняло и стало медленно затягивать в себя. Ощущение, что кто-то невидимый, но очень сильный крепко ухватил его щиколотки и теперь тащит за них на дно, было настолько реальным, что Володя, совершенно не сознавая, что он делает, принялся сучить ногами, пытаясь вырваться. Это только усугубило его и без того незавидное положение. Плотная масса сдавила его так, что у Володи перехватило дыхание. Глубоко вздохнув, чтобы максимально наполнить легкие, Локис на некоторое время задержал его, одновременно с этим прекратив двигаться. Затягивать стало меньше, но все же он чувствовал, что продолжает опускаться вниз.

– Дед! – позвал он Бузько, который успел выбраться на гать и, стоя на четвереньках, отплевывался, тихо и монотонно матерясь. – Помоги выбраться…

Старик прекратил матюгаться и удивленно посмотрел на Володю, словно только сейчас увидел разведчика в первый раз.

– Чего тебе? – переспросил он после небольшой паузы таким тоном, как будто оба они сидели не в вонючем болоте, а где-нибудь в ресторане и Володя попросил передать ему солонку.

– Вылезти помоги мне, – слегка повышая голос, но по-прежнему сдавленно повторил Локис и добавил: – Не видишь, что ли, провалился я, сам не выберусь…

– Это как? – продолжал задавать глупые вопросы Бузько, не делая даже попытки помочь.

Между тем трясина втянула Володю под самые подмышки. Теперь дороги были не минуты – секунды, который Макар Капитонович бездумно тратил на расспросы.

– Слегу кинь, черт старый! – в полный голос крикнул Володя, понимая, что еще немного – и спастись вряд ли удастся.

Как ни странно, но именно отчаянный крик тонущего разведчика оказал на Бузько нужное воздействие. Осторожно балансируя руками, старик распрямился и, оглядевшись, схватил плававший рядом шест, который тут же протянул Локису. Тот судорожно вцепился в него и по инерции несколько раз дернул ногами. Однако вместо того, чтобы хоть немного подняться над топью, наоборот, начал уходить вниз.

– Не дрыгайся ты, как сазан на сковородке! – сдавленным от натуги голосом прохрипел Бузько. – У меня сил не хватит, чтобы тебя вытащить, сам по слеге выползай. Я постараюсь удержать ее.

Сознавая, что старик прав, Володя тут же прекратил все резкие движения. Перехватывая слегу, он принялся медленно выбираться из трясины, одновременно с этим чувствуя, что Бузько с большим трудом удерживается на гати. Приходилось учитывать и то, что он совсем недавно травмировал связки в паху. Но старик держался каким-то непостижимым образом.

– Давай, сынок, ползи! – бормотал он сквозь зубы, удерживаясь на скользких бревнах из последних сил. – Давай, родной, давай. За меня не переживай, я жилистый, я выдержу…

Володя ничего этого не слышал. Медленно, как ему казалось, даже очень медленно, но он все же выбирался из топи, пытаясь нащупать рукой или коленом твердую и спасительную гать. В тот момент, когда ему это удалось, тело Макара Капитоновича, не выдержав напряжения, само по себе на несколько мгновений обмякло. Локису, который уже почти выбрался из трясины, это навредить не могло. Однако от того, что слега внезапно перестала быть надежной опорой, Володя с головой окунулся в противную болотную жижу. Рот, который он не успел закрыть, тут же наполнился застоялой водой с противным привкусом и примесью тины. Рванувшись вперед и вверх, Володя выполз на гать, кашляя и отплевываясь, завертел головой.

– Дед, ты чего? Охренел, что ли! – едва выговорил он сквозь натужный кашель. – Ты ж меня чуть не утопил.

– Я нечаянно, – виновато моргая глазами и тяжело дыша, ответил Бузько и вдруг спохватился: – Какого черта встал на месте?! Давай к берегу, пока нас на этой чертовой гати не засосало!

Не дожидаясь от Локиса ответа, он, невзирая на годы, усталость, тяжелый вещмешок и оружие, довольно резво зашагал к явственно черневшему совсем рядом берегу. Володя не заставил себя уговаривать и вслед за стариком поспешил выбраться на твердую землю.

Глава 28

Тучи над головой Ричардаса Чижаса сгущались быстрее, чем он предполагал. Сообщения о том, что в районе Ионишкисов произошла большая перестрелка, в которой погибли и были ранены люди, легли на его стол буквально через полтора часа после случившегося. Для того чтобы понять, что это чрезвычайное для маленькой, тихой и мирной Литвы происшествие напрямую связано с бежавшими с этапа Бузько и Гирдзявичусом, необязательно было служить в полиции. И означать все это могло только одно – беглецы направляются не на юго-запад, к Калининградской области, как это предполагалось первоначально, и не в Белоруссию, что было бы вполне объяснимо, а почему-то в Латвию. Рациональному Чижасу, приученному мыслить по раз и навсегда установленному стандарту, это казалось нелогичным. Ни для кого не было секретом, что латышские власти недолюбливали россиян так же, как и литовские. Во всяком случае, латвийское правительство нисколько этого не скрывало, а, наоборот, всячески демонстрировало свою неприязнь ко всему русскому. В Риге ежегодно устраивались парады ветеранов латвийской дивизии СС. Их награждали орденами и медалями, придумывали для них всевозможные льготы, объявляли национальными героями. Одновременно с этим бывших советских ветеранов войны лишали элементарных прав и свобод, официально объявляя их «гражданами второго сорта».