Герой - [13]

Приехав, мы прогулялись по двору, где Вика провела свое детство. Все вокруг нагоняло какое-то ощущение тоски, навевая мрачные мысли, и даже мой старый двор с Ягозой и прочими алкашами показался мне ярче и жизнелюбивее, чем этот захламленный дворик старого дома, в котором даже деревья не росли. В чахлом кустарнике, шелестя на ветру, застрял одинокий целлофановый пакет.

Вообще, весь городишко, в котором жило менее двадцати тысяч населения, производил удручающее впечатление. Вика рассказывала, что молодежь уезжает, используя любой шанс, и едва дождавшись окончания школы. Основываясь в городе, перетаскивают и родителей, и с каждым годом здесь коренного народу все меньше и меньше, а приезжих из южных республик бывшего Союза – все больше.

Нас никто не встречал. Мы поднялись на пятый этаж хрущевской панельной пятиэтажки, и чем выше поднимались, тем обречённее шла Вика, то замедляя шаг, то останавливаясь, чтобы обнять меня. Я уже понял, что с родителями у нее не самые теплые отношения, но во внучке они души не чают, и Ксюша является единственным связующим звеном между ними.

Ее настроение передалось и мне, я и сам начал переживать за итоги моего знакомства с ее родителями, и уже заранее мог предсказать, почему им не понравлюсь – без работы, без дома, без машины, в разводе… Причин много, но я решил идти до конца и все сделать правильно, по-людски.

Мы только переступили порог, когда я понял, что мне здесь не рады. Об этом говорили и неприветливость Викиных родителей, и буркнутое ее братом «Здрасте», и показания интерфейса. С разной степенью, но одинаково для всех них, кроме Ксюши, система показывала отношение «Неприязнь».

Вот и сейчас, не успели мы сесть за стол и дождаться, когда тетя Тома разложит пельмени по тарелкам, первый же вопрос, заданный потенциальным тестем, был о работе. В этой гнетущей атмосфере лишь Витек чувствовал себя хорошо, уплетая пельмени за обе щеки. Я успел с ним перекинуться парой слов, пока мать накрывала на стол, отец курил, а сам Витек гонял террористов в Counter Strike.

– Ешь! – командует мне дядя Леша. – Настоящие пельмени, с утра Томка сама лепила! Фарш только накануне перекрутили – свежак! Вон, сметанкой полей, настоящая, не то барахло, что у вас в городе продают.

– Я ем, очень вкусно, тетя Тома, дядя Леша, спасибо!

– На здоровье! Так что с работой-то? – возвращается к своему вопросу Викин отец. – Вика рассказывала, ты в ее фирме и месяца не отработал?

– А с бывшей почему расстался? – интересуется тетя Тома, расставляя по столу соленья и салаты.

Я перевожу взгляд на нее, с нее на отца, думая, кому ответить первому, но глава семейства все решает за меня.

– Томка, да угомонись ты! Сядь, не мельтеши! – он смотрит на меня, ожидая ответа на свой вопрос.

– Нигде пока не работаю. Из Викиной фирмы ушел сам, потому что решил заняться своим делом. Уговаривали остаться, но я для себя решил – или сейчас, или уже никогда, потому и ушел. Занялся своим… – я прерываюсь, чтобы съесть пару пельменей, и тем самым уйти от точного ответа.

Чувствую, что мою идею кадрового агентства отец Вики не оценит.

– Чем занялся-то?

– Бизнесом.

– Хуизнесом, – комментирует и прыскает до этого молчавший Витек.

Викин отец отвешивает сыну звонкий подзатыльник.

– Молча сиди и слушай, когда старшие разговаривают!

Витек с головой уходит в тарелку, его уши краснеют, а настроение падает – отец унизил при чужом человеке.

– Так что за бизнес-то?

– В сфере услуг, – размыто отвечаю я.

– «Купи-продай», что ли? – недоумевает дядя Леша. – Или «подай-принеси»?

– Скорее, «найди и продай».

Он недовольно хмыкает, пережевывая пельмень, одномоментно снижая свое отношение ко мне до предельной «неприязни». Еще один залет, и это перерастет в неприкрытую враждебность.

Чувствую, будет сложно. Буравя меня взглядом, пятидесятилетний Алексей Викторович хмурит кустистые брови. Смотрится он, конечно, монументально, понятно, в кого Вика такая фигуристая. Большой, даже огромный, мужик под два метра ростом, с сильными руками, привыкшими к тяжелому физическому труду. Мой потенциальный тесть, сидит, держа спину прямо, и возвышается над всеми нами за этим небольшим кухонным столиком в тесной кухне. Вилка в его медвежьей мозолистой ладони смотрится, как игрушечная. Мне стоит больших трудов не отвести своих глаз от его.

– Так, с бизнесом твоим все понятно, – резюмирует он. – То есть, вообще, ничего не понятно, и сдается мне, что ты и сам без понятия. Вичке только голову морочишь.

– Зря вы так, дядь Леш. Все у меня продумано, и без хлеба с икрой мы с Викой не останемся. Просто не люблю говорить о не сделанном. Сделаю – обязательно все расскажу, что да как. Сейчас смысла нет.

– Ох, горазд ты заливать, «зятек», – хмыкает он. – Ладно, договоримся на этом. А по жизни ты кто? Расскажи о себе, чем живешь, родители кто твои? Дочь говорила, женат был?

– Был, да… С первой женой познакомился в интернете, она молодая тогда была, студентка еще…

Витек заинтересованно вострит уши, прислушиваясь. Тетя Тома, так та вообще вытягивает шею, чтобы не пропустить ни слова, а потом всплескивает руками и восклицает: