Герой Советского Союза - [5]

Дальше слово взял командир роты и стал распределять танкистов на местности, объяснять про засады, про танки и артиллерию, спрятанную в домах и сараях, а Пятикоп закурил, морщась от порывов ветра со снегом. Закончив, командир роты подошел к нему, сел рядом:

– Миш, как думаешь, Кайваксу возьмем?

– А куда мы денемся? Предчувствие у меня хорошее. И Кайваксу возьмем и Тихвин, – улыбнулся Пятикоп, – КВшки отвлекут на себя, орудия у немчуры на север большей частью смотрят, сам видел, главное в деревню ворваться. А уж там погуляем на славу…

13.45. К западу от Кайваксы первая рота растянулась более чем на километр. Уже давно не утихает перестрелка к северу от деревни и вот он долгожданный приказ – «К бою». На полном ходу танк Пятикопа вылетает из-за березовой рощицы, до деревни чуть меньше километра. Мехвод опытный, несмотря на глубокий снег и практически нулевую видимость летит к деревне на полном ходу, выжимая из «тридцать четверки» все что только можно…

–Не стрелять, не стрелять, – думает про себя Пятикоп, – не видят они нас пока, так и не надо им видеть.

500 метров до деревни… 400… 300… Разрыв – где-то чуть правее громыхнуло – обнаружили все-таки немцы

– Поднажми, поднажми, мехвод, давай, немного осталось и пустимся в карусель…

Осколочно-фугасный давно заряжен. Выстрел. Рядом с бревенчатым домом взметнулась вверх земля со снегом… мимо. И тут же заряжающий досылает следующий снаряд…

В пылу боя Пятикоп не замечает, что ворвался в деревню один. Остальные танки завязли в перестрелке с немцами, но не до этого ему. Выстрел – взлетают бревна какого-то дома, не выдержав попадание снаряда практически с тридцати метров. Радист – пулеметчик строчит практически не останавливаясь. У немцев паника, бегут кто куда.

Задний ход. Вправо довернули. Выстрел. Снова попали. И снова полный вперед.

Пол часа длится бой Пятикопа в деревне. На юго-западе Кайваксы два танка первой роты так же успели заскочить за ближайшие дома и пытаются прорваться к Пятикопу. Знают все экипажи, что один он оказался там. Вторая рота на подступах к деревне завязла.

Семь танков осталось из 11.

Взрыв! Тряхнуло танк. Пожар. Горит «тридцать четверка» Пятикопа. Старлей сам сбивает пламя огнетушителем. Радист погиб. Мехвод обездвижен. Протиснулся к нему – нет, тоже мертв. Заряжающий мертв. Сам Пятикоп контужен. Голова кругом. Какой-то тошнотворно-кровяной комок встает у горла, все плывет. Тишина. Мертвая тишина…

Пятикоп пытается встать, но не может, в глазах будто пелена…

– Рус, сдавайс, – раздается снаружи, – хенде хох! – подходить побаиваются…

– Суки…

Из последних сил Михаил откидывает верхний люк, снова слышно

– Хенде хох! – ждут немцы безумных танкистов, окружили, прицелились…

Из люка одна за другой вылетают две гранаты. Фрицы врассыпную. Кто-то залег, надеясь, что не достанет, кто-то прячется за стену рядом стоящей школы. Взрыв, еще взрыв.

Одновременно из люка вываливается танкист с пистолетом в руке. Еще не успев приземлиться, стреляет. Падает на землю, выстрел. Есть. Нашел еще один фриц пристанище в Кайваксах. Выстрел. Еще. Еще. Из здания школы раздается длинная пулеметная очередь. Обмяк танкист, но пулемет продолжает строчить по нему, будто боясь, что этот безумец снова воскреснет…

Спустя 40 минут над телом Пятикопа стояли несколько танкистов первой роты. Они обнаружили его в окружении десяти немецких солдат и унтер-офицеров.

– По машинам! На Тихвин! – раздалась команда комбата…

Скрежетнув зубами, танкисты пошли занимать места…

Машина Пятикопа только по подтвержденным данным в Кайваксе уничтожила 2 противотанковых самоходных орудия, 12 минометов, 15 пулеметных гнезд, порядка 50 гитлеровцев.

Спустя месяц, Указом Президиума Верховного Совета СССР от 17 декабря 1941 года старшему лейтенанту Михаилу Евгеньевичу Пятикопу было посмертно присвоено звание Героя Советского Союза.