Герой - [7]

— У меня нет ключа.

Какое-то время Джесс изучающее разглядывал чудовище. Ранее он просто предположил, что мотыль, которого видели входящим в этого мегажука, был тем же самый, который встретил капитана Фаннинга в Слипстриме. Но, разумеется, не существовало никаких гарантий, что на самом деле все было именно так. В Вирге существовали тысячи, а может быть, миллионы таких существ. Их почти никогда не видели, но в том самом году были замечены еще двое.

— Тогда все, — произнес Джесс наконец. После этого повисло долгое молчание, но скальный мотыль не предпринимал попыток вернуться обратно в нору. Джесс оглянулся, задумчиво смотрел некоторое время на дрейфующий по воздуху джет, потом глубоко вздохнул.

Он повернулся к мотылю.

— Могу я просить об одолжении?

— О каком?

— Я хотел бы… остаться здесь, чтобы умереть. Если не буду сильно тебе мешать.

Скальный мотыль протянул поблескивающую стальными когтями переднюю конечность к человеку, потом вторую, очень медленно, как будто подкрадывался к нему. Он придвинул круглую свинцовую башку к голове Джесса, и, казалось, принюхивался к нему.

— У меня идея получше, — произнес он. Потом он обхватил Джесса огромными когтями, открыл широченный пустотелый рот и заглотил человека.

Джесс закричал, когда все его тело оказалось внутри холодной утробы. Он почувствовал, как что-то разрывает его грудь и выдирает легкие — любопытно, что чувствовал не как боль, а как физическое воздействие — и потом все расплылось и стало серым.

Но не черным. Он моргнул, приходя в себя, и обнаружил, что все еще жив. Он парил внутри туманности, состоящей из миллиона крошечных капелек крови, которые закручивались и дрейфовали вокруг него, как маленькие миры. Осторожно Джесс коснулся рукой груди. Она была цела. А когда он сделал пробный вдох, ожидаемой боли не возникло.

Потом он заметил мотыля. Тот наблюдал за ним из своей пещеры — отверстия в плоти мегажука.

— Ч-что ты сделал?

— Съел твою болезнь, — ответил мотыль. — Военная медицина, разрешено.

— Но почему?

— Считанные мотыли знают, у кого из нас ключ и где он находится, — сказал он. — Я не могу транслировать им то, что знаю, Кандесс глушит все высокоскоростные коммуникации. Я сейчас слишком слаб для путешествия. Ты доставишь свое сообщение мотылю, у которого есть ключ. Он решит проблему.

— Но я… я не собирался…

— Я не рискнул бы отправлять тебя в путешествие умирающим. Теперь ты здоров.

Джесс не поверил своим ушам. Он глубоко вздохнул, потом еще раз. Приступ случится попозже, решил он, а сейчас только и смог, что спросить:

— И где тот, у кого ключ?

Мотыль рассказал ему, и Джесс рассмеялся, потому что ответ на вопрос лежал на поверхности.

— Значит, я дождусь наступления ночи и войду внутрь, — произнес он. — Это несложно.

Скальный мотыль пошевелился, покачал головой.

— Он не станет разговаривать с тобой. Пока не докажешь, что взял на себя ответственность за ход событий, который хочешь изменить.

Слова прозвучали как предупреждение, но Джесс пропустил его мимо ушей. Главное, что он будет жить.

— Я докажу.

Мотыль покачал головой.

— Думаю, что нет, — сказал он.

— Ты считаешь, что я забуду все, о чем рассказал тебе, возьму свою долю сокровищ с разбитого корабля, — он кивнул в сторону позади мотыля, — и просто обоснуюсь где-нибудь? Или ты думаешь, что я присвою ключ и продам тому, кто больше заплатит? Но я не буду, вот увидишь. Я твой должник. Я сделаю, как ты сказал.

Мотыль пожал плечами.

— Ты не понимаешь.

Он начал втискиваться обратно в свою дыру. Джесс наблюдал за ним, покусывая губы. Потом он осмотрел сверкающие драгоценностями гобелены, которые мотыль нарисовал на паучьих сетях.

— Подожди, — сказал он. — Могу я что-нибудь сделать для тебя перед тем, как уйти?

— Ты ничего не можешь, — еле разборчиво прошелестел мотыль.

— Ну, не знаю. Многое мне не под силу, — ответил Джесс, обламывая мелкие стебли странной травы и прикидывая на руках их вес. — Но одну или две вещи я могу сделать. — Он внимательно взглянул на мотыля и начал перекидывать стебли с руки на руку.

— Видел когда-нибудь жонглирование свободнопадающими предметами?

Джесс стоял один на просмоленной палубе причала. Его багаж валялся кучей под ногами. Рядом не было никого, ближайшие люди толпились на расстоянии ста футов.

Пристань была открытым с торцов цилиндром более шестисот футов диаметром и вдвое длиннее. Ее обод был шишковатый с канатными креплениями для спиц, которые радиально расходились к далекому ободу железного колеса города. На таком расстоянии от вращающегося обода Джесс весил всего один фунт, но его фигура ссутулилась от тяжести страданий.

Там, где предполагалась посадка на его корабль, не было ничего.

Он опоздал, упаковывая вещи; остальные ушли, чтобы помочь отцу с цирковой полосой, которая была натянута, как гамак, между спицами города. Джесс был достаточно взрослым, чтобы упаковать свои вещи самостоятельно. Он был достаточно взрослым, чтобы найти путь к причалу, но его задерживало то одно, то другое.

И его корабля у причала не было.

Он смотрел на небо, как оно серело с приближением напитанной водой тучи. Длинные веретенообразные силуэты десятка кораблей терлись носами о другие посадочные платформы на круговом причале, как колибри, потягивающие нектар из цветка. Пассажиры и экипаж поднимались на палубы, держась за их длинные носики-канаты. До Джесса доносились разговоры и смех с той стороны причала, где теснились разнообразные распивочные ларьки и газетные киоски.