Герой из ее сна - [5]

— Почему?

— Я хотела, чтобы она была счастлива.

Дилан потерял дар речи. «Я хочу, чтобы она была счастлива». Услышав эти шесть слов, он больше узнал о Миа, чем если бы прочитал ее резюме. Его школьная жизнь была трудной и болезненной, но и для Миа все обстояло далеко не лучшим образом.

Стук в дверь избавил его от необходимости отвечать на ее душераздирающее замечание. Через минуту они с Миа наслаждались бургерами и напитками. Вспомнив, что она пила в баре, Дилан решил отказаться от алкоголя и выбрал колу.

Миа ела так, будто неделю голодала.

— Еда превосходная, — заявила она. — Спасибо огромное. Я жила на полуфабрикатах и пицце целыми днями. Мама помогала мне первые полторы недели, но ребенок ее утомлял, и я отправила ее домой.

— Ты не закончила, — заметил Дилан. — Продолжай.

— Я надеялась, ты потерял интерес. История слишком жалостливая и выставляет меня не в лучшем свете.

Когда Миа стерла кетчуп с нижней губы, он вдруг, к своему изумлению, ощутил какой-то толчок, очень похожий на сексуальный интерес. Подавив эту мысль, Дилан откинулся на спинку стула.

— Я весь внимание.

Миа была стройной и изящной. Она не была накрашена, на ней не было украшений, однако держалась она с присущей ей природной женственностью. В школе Дилан однажды поцеловал Миа, скорее из любопытства, чем по какой-то другой причине. Ее пылкость удивила и встревожила его.

Теперь, вспоминая пятнадцатилетнюю Миа, он размышлял, что же его привлекло в ней. Она была тихой и робкой, хотя ей удалось пару раз одержать победу над ним, когда Дилан пытался забросить какой-нибудь проект или задание.

Ее внешность не была какой-то особенной, на взгляд мальчика-подростка. Женщина в ней только просыпалась, о груди не могло быть и речи, а фигуркой Миа напоминала маленькую девочку, хотя и была весьма развитой в других аспектах. Тем не менее что-то притягивало его к ней. За время занятий она ни разу не посмеялась над ним и не пошутила по поводу его неудач, никогда не относилась к нему снисходительно.

Теперь же, будучи взрослым, Дилан дивился тому, что Миа мирилась с его заносчивостью и упрямством. В итоге они стали друзьями, но в начале их отношений он долгое время вел себя как придурок. Более того, как неблагодарный придурок.

Миа допила колу, аккуратно сложила тарелки и забралась на диван с ногами.

— Дело в том, — продолжила она, наморщив нос, будто хотела сознаться в преступлении, — что искусственное оплодотворение — довольно дорогая процедура. Я-то рассчитывала, что, будучи молодой и здоровой, смогу забеременеть с первого раза.

— А ты не смогла.

— Нет. И когда приходили месячные, я плакала.

— Почему это было важно для тебя?

— Я хотела, чтобы у меня был кто-то только мой, кого я могла бы любить. Может, ты не помнишь, но мои родители довольно пожилые. Мама родила меня в сорок три года. Я очень любила маму и папу, но приняла их решение уйти на пенсию и уехать на юг. Даже живя в одном штате, мы не очень-то часто виделись.

— Почему?

Миа заколебалась:

— Они гордились тем, что я умная, но понятия не имели, что со мной делать. Когда я стала жить самостоятельно, эта пропасть только расширилась. Я не могла разговаривать с ними о моей работе. И, кроме того…

— Продолжай.

— Еще подростком я случайно узнала, что мои родители не хотели иметь детей. Мне довелось прочитать дневник мамы. Оказалось, что меня зачали, когда у мамы начиналась менопауза, и она думала, что уже не сможет забеременеть. Так что я оказалась не самым приятным сюрпризом во многих отношениях, но они сделали все, что могли. Я им за это благодарна.

Дилан подумал о своей большой, крепкой, иногда шумной семье. Вспомнил, как его мать любила всех своих сыновей, как нянчилась с каждым, даже когда они стали взрослыми. Конечно, случались и ссоры. Как без них? Но он не мог представить свою жизнь без матери и братьев.

— Мне жаль, — сказал он тихо. — Должно быть, это было нелегко.

Миа вздрогнула.

— Ну, ты же спросил, почему ребенок так важен для меня. Я хотела иметь кого-то, кто любил бы меня. Я хотела свою семью. — Она нежно положила руку на одеяльце малышки. — Пришлось сделать восемь попыток, и, когда врач объявил, что я беременна, это был самый чудесный день в моей жизни.

Поскольку Дилан совсем недавно видел ее слезы, он предположил, что эйфория долго не продлилась.

— Беременность протекала тяжело?

— О, совсем нет.

— Люди задавали вопросы?

— Моя команда была небольшой. И каждый из нас работал над отдельной частью проекта. Так что мы друг для друга были просто профессионалами, знакомыми, и ничего больше. Моя подруга Джанетт знала правду. Вообще-то, она полагала, что это плохая идея, и неоднократно пыталась меня отговорить. Но когда я забеременела, она стала меня поддерживать, даже ходила со мной на занятия для беременных и была в больнице, когда родилась Кора.

— Что пошло не так? Почему ты вернулась в Силвер-Глен и оказалась в моем баре?

— Ужасный вихрь событий. Моя работа хорошо оплачивалась, и я кое-что скопила, но все сбережения ушли на попытки забеременеть. Но даже это не было страшно, потому что я была готова немного затянуть поясок и снова накопить деньги. Однако я не учла такой фактор, как судьба.