Герой - [7]

– Н-да… не похож ты на шпиона… Совсем не похож… Даже стонешь честно!

– Конечно честно, – отвечаю я поднимаясь. – Больно же как!..

– Молодцы! Долго они тебя готовили?

– Кто? – не понимаю я и тут до меня доходит. Ну конечно! Они же считают меня лазутчиком противника, и вполне справедливо!

– Хорошо, молодец. Завтра с утра мы тебя выпустим, – говорит, улыбаясь старик.

– Э-э, погодите. Мне нужен Калун, или, как его здесь называют, Верзинь. Ваш самый главный.

– Хм-м… – лицо старика хмурится. – А кто тебе сказал мои имена?

– Значит это вы?

– Ну да, я, – отвечает старик. – Говори, что тебе велено передать.

– Мне велено передать, что ничто не пахнет так сладко, как цветы оржжины в месяце хисселе…

Лицо старика мгновенно меняется, он в упор смотрит на меня, я отшатываюсь, но остаюсь на ногах, только кривлюсь от внезапно вернувшейся боли в боку. Старик отводит взгляд и произносит "Поздно, ах, поздно!"

– Почему? – спрашиваю я.

– Потому что через три дня нас сожгут живьем, – просто отвечает Верзинь.

– Но ведь я же здесь! Значит есть шанс!

Верзинь с сомнением смотрит на меня, потом неожиданно кидает в меня невесть откуда взявшимся камнем. Я не без труда уворачиваюсь… И тут вижу второй камень, летящий точнехонько мне в лоб… Я не успеваю сгруппироваться и шмякаюсь на пол в той же позе, в которой стоял, что приводит к очередной вспышке боли, от которой я взвываю, вскакиваю, успеваю увернуться от третьего камня и тут мне приходит в голову неожиданно свежая мысль…

Четвертый камень останавливается в сантиметре от моей ладони, пятый падает прямо у ног мага, шестой я ради забавы заставляю покружится вокруг головы Калуна прежде чем тот сбивает его своим посохом.

– Да, шанс есть, но маленький… Ты медленно соображаешь.

– Я не выспался, – пытаюсь оправдаться, но Верзинь отмахивается и громко хлопает в ладоши. Дверь открывается и…

Нет, когда я встречу Старика, я обязательно оттягаю его за бороду, чтобы он там не бурчал по поводу уважения к старшим и почтения к сединам… В конце концов – надо же понимать, чем неженатый человек отличается от женатого… Потому что то, что я увидел в следующую секунду нормальный человек выдержать не в состоянии… Это была девушка… такой неземной красоты… с такими правильными чертами лица… и такими формами… что если бы не злобная боль в боку, то я бы уже был бы готов к употреблению… Мда… Так нельзя издеваться над человеком, даже если этот человек – я.

– Силь, будь добра, этому молодому человеку надо освежится и быть бодрым следующие сутки…или больше… Принеси мою сумку…

Это создание на секунду распахивает свои бездонные глаза, молча кивает и исчезает за дверью… Я понимаю, что стоило ей произнести хоть слово…

– Она на всех так действует, или это я такой? – спрашиваю я, поворачиваясь, у Верзиня.

– А что? – удивленно переспрашивает он. – Моя дочь что-то сделала?

– Да, – говорю я, – зашла в комнату.

– Красивая, что говорить. В мать. – улыбается Верзинь.

– Ага, – говорю, – только пусть она на меня так больше не смотрит… А то я за себя не ручаюсь, я же не деревянный…

Старик засмеялся: "Шутишь, значит шанс еще есть".

Силь принесла старику сумку. Я в этот момент занимался тем, что в соседней комнате пытался разоблачится с наименьшими болевыми ощущениями… Раздевшись донага я, по приказанию мага, улегся на стол и он стал натирать мое тело чем-то терпким, пахучим и горячим… Я с удивлением заметил, что боль ушла и что тело ощущается более легко…

Закончив процедуру Верзинь приказал мне не одеваясь идти в баню, которая оказалась уже готовой в еще одной соседней комнате… После бани он снова растер меня каким-то очередным снадобьем, после чего приказал одеваться.

– И что теперь мне будет с этих растираний? – поинтересовался я, затягивая пояс.

– Ты не будешь чувствовать боли, усталости, раны будут быстрее затягиваться, мышцы буду тверже и мощнее… Но это все ненадолго… Где-то на два-три дня… Потом будет очень больно, но если мы все сделаем как надо – я тебе помогу снять боль… А если нет… – и старик отвернулся к окну…

– Да… – пробормотал я, засовывая кинжал в пояс на спине, – лучше все сделать правильно… А, собственно, что мы будем делать?

– Нам стало известно, что Император приезжает послезавтра к обеду… А через два дня после этого намечена бомбардировка нашего замка. Император должен сказать свое напутственное слово и лично отдать команду на наступление. Разумеется, одной бомбардировкой дело не ограничится – осада будет по всем правилам, я научил их, что легкой победы им тут не будет. Но их слишком много…

– Что мы можем им противопоставить?

– Против ста тысяч пеших, включая десять тысяч панцирной пехоты, двадцати тысяч кавалерии, из которых пять тысяч тяжелой и тридцати тысяч лучников, арбалетчиков и пращников город может выставить двадцать тысяч пеших, десять тысяч лучников и арбалетчиков и две тысячи конных… Это все, что осталось от трех армий, сопротивлявшихся Императору.

– Да… Немного… Что по осадным орудиям?

– Как обычно. У них – катапульты, башни, тараны, у нас – чаны с расплавленной смолой и оловом, катапульты, несколько баллист в башнях над воротами…

– Магия?