Герой чужой войны - [74]

Официант, проскользнув едва заметной тенью, вкатил столик с напитками и, наполнив бокалы, так же незаметно удалился, прикрыв за собой дверь. Несколько минут стояла тишина, наполненная лишь стуком льдинок в стаканах, поскрипыванием обивки кресел и недоверием присутствующих друг к другу, прежде чем генерал Уилкс первым решился озвучить причину, по которой они сегодня собрались здесь.

– Дела на границе с Империей все хуже, – начал он и, сделав небольшой глоток виски, будто бы в подтверждение своих слов побренчал кубиками льда. – Отношения обострились до предела. Еще немного, и мелкие военные провокации с обеих сторон перерастут в ожесточенную войну.

– Не перерастут, – отрезал мужчина, что уселся в кресло у дальней стены и теперь, закинув ногу на ногу, пристально наблюдал за генералом.

– Как давно вы были на границе, а Боудлер? – ехидно парировал тот.

– Мне не нужно никуда отправляться, – криво улыбнулся Майкл Боудлер. – Я все-таки работаю в агентстве национальной безопасности, и знаю не хуже вас, где что происходит.

– Да неужели?! – все, что оставалось ответить генералу. В компетенции Боудлера как главного аналитика сомневаться не приходилось, но что-то же он должен был сказать.

– Очередная мировая война никому не нужна: ни императору, ни нам, – покачал головой тот.

– Однако паритет возможен лишь в том случае, когда противники находятся в равных весовых категориях, – генерал снова сделал глоток виски и перевел взгляд на Фелтона и Гершви, сидящих в соседних креслах, словно подозревал их в чем-то. – А для нас это окажется возможным лишь тогда, когда наши вооруженные силы станут равны имперским. Вы прекрасно знаете, что сильно отстаем от них в этом плане.

– Зато мы сильнее в экономике, – подал голос человек из окружения президента.

– Надолго ли? – скривился Уилкс.

– Объявим им эмбарго…

Боудлер расхохотался нарочито громко.

– Я думаю, что император переживет отсутствие цитронов с Южной Сицилии.

Человек из окружения президента насупился, но похоже сдаваться не намеривался.

– Они покупают у нас не только фрукты. Мы…

– Империя самодостаточна, – перебил его Боудлер, – Ей хватает своих ресурсов. Объявив эмбарго, вы только подтолкнете этих чокнутых вперед. Имперцы с еще большим маниакальным упорством будут добиваться поставленных целей. Вы создадите им временное неудобство, только и всего. Но они вам этого не простят. Вам нужен отложенный на не очень длительное время крупный политический, если не военный кризис? Лично мне – нет.

– Тогда вызовем обострение отношений между Империей и Исламским Союзом, – попробовал предложить другой вариант человек из окружения президента.

– Это тоже временная мера, – отмахнулся от него Боудлер. – Наша задача сейчас разработать долговременную стратегию.

Берта сидела тихо, внимательно слушая спорщиков. Многое из услышанного она уже давно знала.

– Нам необходимо коренным образом изменить состояние войск в Конфедерации, – озвучил единственно возможное решение проблемы Уильям Дейл Фелтон. – Никакие политические или экономические санкции, направленные против Империи не принесут ощутимой пользы. И могут создать проблемы в дальнейшем. Это не Исламский союз, где запрети мы на полтора года поставки ионизированного водорода, они и мать родную зарежут, если не своего эмира, лишь бы их возобновили.

– Тогда раскройте секрет как же это сделать? – вопрос генерала сочился ядом. – А еще лучше скажите, где взять на все это деньги? Именно вы у нас их печатаете. Так скажите.

– А на этот вопрос лучше ответит вам мистер Гершви. Вы же все знаете Сохеля?..

Все промолчали, так как уже давно были знакомы с ним, и не раз имели дело.

Однако Гершви обратил свое внимание на мисс Хилленгер.

– Роберта, дорогая… Ох простите мою вольность, но можно я буду обращаться к вам так, как привык? – даже сейчас мужчина не отступал от роли добрейшего дядюшки Гершви.

Берте ничего не оставалось, как кивнуть.

– Роберта, дорогая моя, озвучьте нам цифры, когда стали применяться нейро-скафандры. И те, когда пилот обходится без него.

Особенность памяти Роберты была в том, что имена и названия женщина не запоминала, зато не забывала ни одной цифры.

– Применение нейро-скафандров и перепрошивка системы пилотируемого корабля увеличивают эффективность действий пилота на девятнадцать целых и семьдесят две сотых процента, тогда как увеличение стоимости оборудования составило на восемь десятых процента, – четко отрапортовала она.

– То есть мы имеем увеличение результативности на два порядка относительно стоимости! – жизнерадостно изрек Гершви.

– Однако ваши тряпки очень быстро выходят из строя. Но даже не в этом суть: обряди мы пилотов хоть в пять ваших скафандров – мощь имперских кораблей и установок им не превзойти. Я уж молчу о новых конфигурациях их силовых полей, – скривился генерал Уилкс. – Вы знаете, что имперцы закладывают на стапелях возле Нью-Шлиссельбурга пять линкоров новейшей модификации?

– Это специально распространяемая ложная информация, причем самими же имперцами, – тут же вмешался в разговор Майкл Боудлер. – На самом деле…

– На самом деле, все гораздо хуже! – рявкнул генерал. – Не важно, создали они или еще создают, но по вооружению они опережают нас лет на двадцать!!! А у нас нет времени наверстывать упущенное! Вы это понимаете?! – теперь Уилкс уже кричал. – И я не представляю, что нужно предпринять, чтобы уровнять наши силы! – и уже гораздо тише и спокойней добавил. – Я просто не вижу выхода из сложившейся ситуации.