Героиня второго плана - [64]

Если что и волновало, то вот эта глупость с ногами. Серафима не понимала даже, болезнь ли это – может, еще один знак того, что она словно бы исчезает из жизни как ненужный ее элемент, растворяется в воздухе.

Да, именно такое у нее было ощущение: что сливается она с какой-то равнодушной к ней субстанцией, которая скоро поглотит ее всю, без следа.

Но добраться до своей комнаты как-то все-таки надо, не на столе же в читальном зале спать.

Серафима еще раз попыталась подняться, держась обеими руками за стол. Это ей не удалось: ноги были ватные. Потом она все же приподнялась – боком, опираясь о стол локтями. Но идти таким образом было совершенно невозможно.

Серафима плюхнулась на стул. И наконец испугалась.

Она вдруг поняла, что сидит ночью одна посреди огромного, совершенно чужого ей пространства. Теснятся на небольшом пятачке домики, а дальше темнота, тишина, степь, скалы, леса, болота, озеро как море… И всему этому она чужая, все это безразлично к ней, и растворит все это ее в себе, как пылинку…

– Здравствуйте. А что так поздно работаете? Я мимо шел, смотрю, свет горит. Решил узнать, вдруг с электричеством что.

Серафима вздрогнула и обернулась. На пороге читального зала стоял библиотечный электрик. Кажется, он работал не только в библиотеке, но и где-то еще; во всяком случае, она видела его нечасто и даже не знала, как его зовут. Он был молодой, невысокий, худощавый – обычный бурятский юноша, почти мальчик.

– Здравствуйте, – ответила Серафима. – Пришлось задержаться, работа срочная. Но я уже закончила, ухожу.

Тут она сообразила, что говорить этого, может, и не стоило. «Ухожу»!.. Как она это проделает?

Наверное, надо было остаться сидеть – юноша, скорее всего, кивнул и ушел бы, он не был начальником и не производил впечатления нахала. Но Серафиме показалось, что ноги у нее как-то ожили. Во всяком случае, она почувствовала свои пятки, икры – онемение явно проходило.

И встать ей удалось, хоть и опираясь о стол, и сделала она два шага без опоры… Но тут колени у Серафимы подкосились, и она упала, вернее, села на пол.

Можно представить, как это выглядело! Электрик бросился к ней.

– Что вы? – воскликнул он. – Плохо стало, да?

– Н-нет… – пробормотала Серафима. – Просто с ногами что-то… Отсидела, может быть.

– Давайте я вам помогу.

Он протянул руку, Серафима взялась за нее. Но подняться с пола не смогла. Ее охватил ужас, она почувствовала, что сейчас заплачет.

– Что же это со мной?.. – изо всех сил сдерживая слезы, проговорила она. – Вообще ног не чувствую!

Электрик присел перед ней на корточки и спросил:

– Давно с вами такое?

Голос был сочувственный, взгляд тоже.

– Полгода назад первый раз случилось. – Серафима все-таки не удержалась и всхлипнула. – И время от времени повторяется. Вдруг ноги отнимаются. Потом проходит. А если сейчас не пройдет? – жалобно спросила она.

– Вам прилечь надо, – сказал он. – Давайте я вас до комнаты провожу. Я знаю, где вы живете.

– Я не дойду… Я посижу лучше… – совсем уж глупо пролепетала она.

– Сколько сидеть? И доктора надо. Вы, пожалуйста, не бойтесь, ладно?

С этими словами он взял Серафиму под колени, под мышки и распрямился, держа ее на руках. Удивительно, как легко у него это вышло, он совершенно не производил впечатления богатыря.

– Держите меня, пожалуйста, за шею, – вежливо сказал юноша.

– Свет надо выключить, – невпопад брякнула Серафима.

– Обязательно.

Он выключил свет, ногой закрыл за собой дверь читального зала и понес Серафиму по коридору. Он шел легко, как будто не чувствовал ее тяжести.

– Мне очень неловко, что я вас так затрудняю, – проговорила она. – Как вас зовут?

– Арсалан. А вас Серафима Евгеньевна, я знаю. Не беспокойтесь, вы не тяжелая.

Дверь в свою комнату Серафима не запирала. В этом не было необходимости: и взять у нее было нечего, и, главное, не могла она представить, чтобы кто-нибудь здесь захотел ее ограбить.

Мебели в комнате почти не было – железная кровать с провисшей сеткой, тумбочка, служившая также и столом. Одежду приходилось вешать на гвозди, вбитые в стену.

На кровать Арсалан и посадил Серафиму.

– Может быть, вызвать вам «Скорую помощь»? – спросил он.

– Что вы, не надо! – воскликнула она. – Что мне им сказать? Я завтра сама в поликлинику пойду.

– Завтра суббота, – возразил Арсалан. – Потом воскресенье. Поликлиника не работает.

– Ну… Может быть, за два дня как раз само и пройдет.

– А если не пройдет?

Он смотрел доброжелательно, но его взгляд казался Серафиме загадочным. Глаза как узкие угли, и так же непроницаемы, как сколы антрацита.

– Надо вам полечиться, – не дождавшись от нее ответа, сказал Арсалан.

– Я даже не знаю, от чего лечиться. – Она пожала плечами. – И тем более у кого.

– Надо к ламам поехать.

– К ламам? – Серафима улыбнулась. – Но какое я к ним имею отношение? Не думаю, что они станут меня лечить.

Вообще-то она не считала посещение лам лечением, но говорить об этом приветливому юноше, конечно, не собиралась.

– Они вас полечат.

Он произнес это таким уверенным тоном, что Серафима не стала возражать. Пусть думает, что она с ним согласна. В конце концов, она понятия не имеет, где находятся эти ламы и как к ним попасть, поэтому все равно не добралась бы до них, даже если бы и намеревалась это сделать.