Героиня - [14]

Тоня повернулась и направилась обратно к своей машине.

Глава восьмая

Нацинет стояла у окна гостиной и наблюдала сквозь занавески, как Тоня садится в машину и уезжает.

Нахмурившись, она окинула взглядом окрестности. Какой же гадюшник. Столько достичь в жизни - если не принимать во внимание криминальное прошлое - и жить в такой клоаке! Нацинет не понимала, почему людям уровня Адель хочется здесь жить. Они же превращали все это движение за гражданские права в фарс. Жаловались на дурное обращение спустя сто сорок лет после окончания рабства. Ныли, что не могут получить работу, которую, по их мнению, они заслуживают, и все равно оставались жить в этих насквозь криминализированных районах, где все друг друга грабят. Если Адель Смит действительно так долго помогала городской молодежи, а также вдохновляла других чернокожих делать то же самое, почему в старых районах таких крупных городов, как Филадельфия, по-прежнему свирепствует преступность? Почему бы этим людям не оторвать свои задницы и не сделать что-нибудь со своими жизнями, вместо того, чтобы скулить и жаловаться на дурное обращение?

Размышляя об этом, Нацинет понимала, что в том, что следующие пять дней ей придется ухаживать за этой бесполезной старухой, нет ничего хорошего.

Это приводило ее в бешенство. С такими же людьми ей ежедневно приходилось иметь дело в реанимационном отделении. Это - те же самые люди, которые...

Нацинет быстро отошла от окна и принялась расхаживать по гостиной. Ее взгляд проскользил по комнате - по дивану и мягкому креслу, телевизору, журнальному столику с фотографиями в рамках - и остановился на предмете, напоминающем награду. Нацинет взяла награду и прочла надпись. За особый вклад в движение за гражданские права. Премия НАСПЦН.

С улицы донеслась полицейская сирена, вскоре к ней присоединилась еще одна. Возможно, очередное убийство. В городе столько всякого зверья - как крыс, набившихся в клетку. А когда в клетке собирается столько крыс, они начинают драться и истреблять тех, кто слабее. Естественный отбор.

Чем их будет меньше, тем лучше, - подумала Нацинет, направляясь в главную спальню.

***

Последние пару минут Адель медленно вступала в фазу бодрствования, и, наконец, открыла глаза. Она знала, что находится в спальне и знала, что Тони здесь нет. Последнее, что Адель помнила, - это разговор с Тоней в больнице. Дочь сказала ей, что постарается побыть с ней в квартире, пока она не проснется, а потом еще заскочит на неделе.

"Сейчас мне нужно ежедневно бывать на этих заседания совета, а Джеральд проводит занятия по вечерам", - сказала она ей. "Я постараюсь отправить к тебе Тесс, а сама появлюсь, наверное, не раньше пятницы".

Сегодня у нас что? Понедельник? Их разговор состоялся этим утром, затем медсестра дала ей какое-то снотворное. А потом Тоня сказала, что поедет за скорой до ее дома.

И вот она у себя в квартире.

Но здесь был кто-то еще, и Адель попыталась повернуть голову и посмотреть, кто же это. Левая половина у нее полностью онемела, и потребовались значительные усилия, чтобы переместить правую руку в более удобное положение на животе. Она смогла немного сдвинуть голову. Потребовалось некоторое время, чтобы глаза привыкли к тусклому свету. Светлокожая женщина в форме медсестры вошла в комнату и приблизилась к койке. Сиделка.

Не глядя на Адель, медсестра проверила пульс и стала делать какие-то записи в карте. - Хорошо спали? - спросила она. - Как вы себя чувствуете?

Адель попыталась ответить - ...рошо...

Медсестра продолжала что-то писать. - Отлично. Примерно через час я приготовлю ужин. Куринный суп.

- Бума... гу... - с трудом произнесла Адель. Медсестра посмотрела на нее, и Адель жестом указала на блокнот и ручку, лежащие на комоде. - Ручку.

Медсестра взяла бумагу и ручку и положила их Адель на живот. Адель схватила ручку и начала писать. "Извините, у меня нарушена речь. Как вас зовут?"

- Меня зовут Нацинет Зенави, - сказала медсестра.

Адель улыбнулась. По крайней мере, попыталась.

"Какое красивое имя", - написала она. "Дайте угадаю... эфиопка?"

Медсестра на долю секунды нахмурилась.

- Нет. Я - эритрейка. Две разные страны.

Теперь настала очередь хмуриться Адель. Она снова написала. "Простите. Это - моя ошибка. В той стране произошло столько трагедий... столько перемен..."

- На самом деле, не важно, откуда я, - сказала медсестра, перехватив ход ее мыслей. - Я здесь, чтобы ухаживать за вами в течение следующих пяти дней. Вам что-то нужно?

Адель задумалась, стараясь не показывать озабоченность. Ее смутил резковатый тон в голосе женщины. Она перелистнула листок в блокноте и написала: "Когда начнется моя физиотерапия?"

На этот раз хмурый взгляд медсестры нельзя было не заметить.

- Нет, - сказала Нацинет, качая головой. Ее раздражение быстро сменилось гневом, взявшимся из неоткуда. - Я этим не занимаюсь. И не подписывалась на это.

Адель испуганно ахнула. В больнице врачи и медсестры сказали ей, что дома она получит уход и физическую реабилитацию. Тоня привела из лучшего в штате хосписа медсестру и физиотерапевта в одном лице. Адель ничего не понимала. "Я думала..." - начала писать она.