Героини - [20]
— Все равно что научиться завязывать шнурки, да?
— Точно! Ты ведь делаешь это чисто автоматически, не думая. Вот и твоя связь с Богом станет автоматической.
Я тоже села на скамью, скрестила ноги.
— Мне кажется… я не верю в Бога.
— Ничего страшного, — заметила Фрэнни.
— И мне кажется неправильным молиться только для того, чтобы получить что-нибудь. Это все равно что милостыню просить. А как быть, если ничего не получишь? Что это значит? Что Бог тебя не любит?
— Знаешь, насчет Бога есть самые разные идеи. И не каждый верит в того Бога, в которого веришь ты. Думаю, ты тоже права. Существование такого Бога довольно просто опровергнуть. Если он не помогает тебе и не дает того, о чем ты просишь, тогда он или ненавидит тебя, или же его вовсе не существует.
— А раньше ты говорила, что Бог — это сила.
— Да. Я так думаю. Клянусь, я чувствую присутствие Бога в этом лесу, в деревьях и траве, гораздо сильнее и ярче, чем в церкви. Знаешь, Пенни, уже много месяцев мне не было так хорошо! Говорить с тобой, сидеть здесь… Что может быть лучше? Только подумай, как было бы здорово поселиться в лесу. Построить маленькую хижину, жить вдали от городов и людей.
— Можно ловить рыбу! Или выращивать овощи, — подхватила я.
— Для кого придуманы соблазны цивилизации? Лично мне нужна только моя книга, пара одеял да маленькая хижина. Только в таком месте можно молиться по-настоящему. Жить надо просто.
— Но зимой тут жутко холодно. Придется все время топить печку.
— Замечательно! Огонь в печи! — Фрэнни вскочила. — Идем! Давай подыщем подходящее местечко для хижины!
Весь день мы гуляли по лесу. Даже забрели в самую чащу, куда прежде я осмеливалась заходить лишь с Элби, и даже дальше. Здесь лес был по-настоящему диким. Таким он был везде, пока деревенские жители не отвоевали от него несколько акров. Они построили мостики «под старину» и поставили бетонные скамьи — отвратительные знаки цивилизации. Тут же лесом никто не занимался, не расчищал его, не контролировал популяцию оленей (за исключением браконьеров), никто не прокладывал туристические тропы. Дорожки заросли травой, и мы продирались сквозь заросли ежевики, то и дело обирая колючки с одежды и волос. Но вот за деревьями просветлело. Лес кончился, мы вышли на опушку. Впереди простиралась холмистая равнина, чуть поодаль поблескивали железнодорожные пути. Жаркое солнце на миг ослепило нас. Вдоль путей тянулась стена чертополоха высотой фута в четыре, не меньше. Яркие пурпурные пушистые головки соцветий покачивались на ветру. На толстых стеблях высились огромные цветки подсолнечника. Даже стрекозы поражали размерами и потрясающей темно-синей переливчатой расцветкой. Щеки у Фрэнни горели, над верхней губой выступили две капельки пота. Влажные светлые пряди прилипли ко лбу.
— Я снова чувствую себя ребенком, — сказала она.
Я глянула на часы и ужаснулась. Оказывается, мы бродим больше двух часов. Я вдруг почувствовала, что страшно устала и хочу есть. Пот смыл средство от комаров, и я машинально чесала бугорки от укусов. Из них сочилась кровь.
— Пора домой, — заспешила я. — Уже почти четыре. Если пойдем прямо сейчас, можем успеть к обеду.
— Но я не могу останавливаться! — воскликнула Фрэнни. — Я чувствую, заветное место совсем близко.
— Мама рассердится, если я не успею помочь Грете с ужином.
— А что, уже так поздно?
Я снова взглянула на часы.
— Без двадцати четыре. Мне пора бежать и накрывать на стол.
— Но я совершенно не хочу есть, — сказала Фрэнни.
— А я хочу. К тому же если не помогу Грете, то получу кучу проблем. Завтра парад. Выступает моя команда по гольфу.
— Да, парад пропускать никак нельзя…
Фрэнни прикусила указательный палец и задумчиво, с какой-то детской тоской оглядела лесной простор. Раскидистые темно-зеленые кроны, запах земли и опавших листьев — все манило, обещало приют и прохладу. Но мне показалось, что она видит там что-то еще. Фрэнни всматривалась в чащу, будто там было нечто скрытое от меня. Сейчас она выглядела как дикарка — в прямых светлых волосах запутались листья, красивые длинные ноги напряглись и приготовились к бегу. Нечто необузданное было в ее облике. Расширенные синие глаза, запах пота… Мне было одиннадцать, и я не понимала, в чем тут дело. Я вдруг испугалась, что Фрэнни будет бегать по лесу до ночи, а нам с мамой придется сидеть дома и молиться, чтобы с ней не случилось беды.
— Послушай, — сказала я, — мы можем вернуться сюда завтра, прямо с утра. Проснемся и сразу же пойдем.
Фрэнни покачала головой, нервно дернула уголком рта. Прижала к груди книжку в матерчатой изумрудно-зеленой обложке, затем взмахнула ею и указала в глубину чащи.
— Я чувствую, тропа там. Надо идти туда.
— Но мне здорово попадет, я же говорила. Может… — Я запнулась, отерла пот со лба тыльной стороной ладони. — Может, ты сходишь туда без меня? Ты ведь сумеешь найти обратную дорогу?
— Но я хочу, чтобы ты насладилась тишиной и покоем вместе со мной!
— Говорю тебе, не могу! — злобно заорала я, окончательно потеряв терпение.
— О! — Фрэнни отступила на шаг и забормотала все ту же молитву: «Господи Иисусе, милостивый и всемогущий, помоги мне».
«В среду всегда была осень. Даже если во вторник была зима или весна, а в четверг — лето или весна. Осень. С моросью, вечной, как телевизионные помехи. С листопадом, когда падали с ветвей не листья и календарные листочки, а медные листы — сагаты, караталы, кимвалы, прочие тарелки, и звук их длился пусть едва слышно, но весь день, существуя как часть пения».
Любое предназначение требует реализации. Если не выполнять программу, заложенную в человека при рождении, то высока вероятность потерять возможность дышать. Иногда это происходит без предупреждения, иногда, человеку напоминают о его миссии.
Полиция задерживает Аню на антикоррупционном митинге, и суд отправляет ее под арест на 10 суток. Так Аня впервые оказывается в спецприемнике, где, по ее мнению, сидят одни хулиганы и пьяницы. В камере, однако, она встречает женщин, попавших сюда за самые ничтожные провинности. Тюремные дни тянутся долго, и узницы, мечтая о скором освобождении, общаются, играют, открывают друг другу свои тайны. Спецприемник – особый мир, устроенный по жестким правилам, но в этом душном, замкнутом мире вокруг Ани, вспоминающей в камере свою жизнь, вдруг начинают происходить необъяснимые вещи.
У каждой катастрофы бывают предвестники, будь то странное поведение птиц и зверей, или внезапный отлив, или небо, приобретшее не свойственный ему цвет. Но лишь тот, кто живет в ожидании катастрофы, способен разглядеть эти знаки. Бану смогла. Ведь именно ее любовь стала отправной точкой приближающегося конца света. Все началось в конце июля. Увлеченная рассказом подруги о невероятных вечеринках Бану записывается в школу сальсы и… влюбляется в своего Учителя. Каждое его движение – лишний удар сердца, каждое его слово дрожью отзывается внутри.
Сказание о жизни кочевых обитателей тундры от Индигирки до Колымы во времена освоения Сибири русскими первопроходцами. «Если чужие придут, как уберечься? Без чужих хорошо. Пусть комаров много — устраиваем дымокур из сырых кочек. А новый народ придет — с ним как управиться? Олешков сведут, сестер угонят, убьют братьев, стариков бросят в сендухе: старые кому нужны? Мир совсем небольшой. С одной стороны за лесами обрыв в нижний мир, с другой — гора в мир верхний».
Частного детектива Джо нанимает таинственная незнакомка для розыска исчезнувшего писателя Майкла Лонгшотта, автора культовой серии триллеров «Мститель», повествующих о приключениях супергероя по имени Усама бен Ладен. Джо предстоят поиски в Лаосе, Франции, Америке, Афганистане, Марокко и Англии – странах мира, столь похожего и столь отличающегося от нашего. Мира, в котором Вторая мировая война закончилась иначе, нет глобального терроризма, а реальность призрачна. Леви Тидхар был в Дар-эс-Саламе во время взрыва в американском посольстве в 1998 году и останавливался в одном отеле с боевиками «Аль-Каиды» в Найроби.
Лондонский бедный квартал, вторая половина XIX века. Сью Триндер, сирота, выросшая среди воров и мошенников, не знает, что судьба странными узами соединила ее жизнь с юной наследницей богатого имения, живущего замкнуто и уединенно. И едва порог дома переступает неотразимый Джентльмен, начинаются приключения, захватывающие дух своей непредсказуемостью.
На крошечном бретонском островке ничего не менялось вот уже больше ста лет.Поколение за поколением бедная деревушка Ле Салан и зажиточный городок Ла Уссиньер вели борьбу за единственный на острове пляж. Но теперь — все изменится.Вернувшись на родной остров после десятилетнего отсутствия, Мадо обнаруживает, что древнему дому ее семьи угрожают — приливные волны и махинации местного богача. Хуже того, вся деревня утратила волю и надежду на лучшее.Но Мадо, покрутившаяся в парижской круговерти, готова горы свернуть.
Впервые на русском — единственный сборник рассказов от Джоанн Харрис, автора таких бестселлеров, как «Шоколад», «Темный ангел», «Леденцовые туфельки», «Пять четвертинок апельсина», «Джентльмены и игроки».Вера и Надежда сбегают из дома престарелых в самый модный обувной магазин Лондона. Ведьминский ковен собирается на двадцатилетие школьного выпуска. А молодая жена пытается буквально следовать рецептам из кулинарной книги своей свекрови — с непредсказуемыми последствиями…
На одной из тихих улиц Монмартрского холма нашли прибежище Янна и ее дочери Розетт и Анни. Они мирно и даже счастливо живут в квартирке над своей маленькой шоколадной лавкой. Ветер, который в былые времена постоянно заставлял их переезжать с места на место, затих — по крайней мере, на время. Ничто не отличает их от остальных обитателей Монмартра, и возле их двери больше не висят красные саше с травами, отводящими зло. Но внезапно в их жизнь вторгается Зози де л'Альба, женщина в ярко-красных, блестящих, как леденцы, туфлях, и все начинает стремительно меняться… «Леденцовые туфельки» Джоанн Харрис — это новая встреча с героями знаменитого романа «Шоколад», получившего воплощение в одноименном голливудском фильме режиссера Лассе Халлстрёма (с Жюльетт Бинош, Джонни Деппом и Джуди Денч в главных ролях), номинированном на «Оскар» в пяти категориях.Перевод с английского И.