Героический эпос народов СССР. Том 1 - [37]

Все деревья взметнув, тайга,

Если сзади на рать поглядишь,

То подумаешь: на берега

Наступает густой камыш.

Страшно воет зимой пурга,

Но страшнее - войско врага,

Быстро веет ветер весны,

Но быстрее - кони войны!

В это время в краю Гэсэра

Достославные богатыри

Догадались - тридцать и три, -

Что от Желтой реки, с истока,

Устремилось войско с востока,

Войско трех ненавистных владык,

Войско ханов, что правят жестоко.

Это полчище - как мурава,

Как дремучих лесов дерева,

Это движутся для боев

Муравейники муравьев,

Это вырос камыш шумливый,

Это - полой воды разливы!

Два нойона, Саргал и Зутан,

Богатырский возглавив стан,

Порешили двинуться в бой.

Повели они за собой

Триста храбрых ратных вождей

И три тысячи воинов грозных,

А они - как потоки дождей,

Как дыханье буранов морозных!

Чтобы встретить войну войной,

По холмистой земле родной

Поскакали в одежде бранной,

Прискакали к горе песчаной.

За песчаной горой сказал

Многомудрый нойон Саргал:

"Как на поле сражения выйдем,

Столько надо врагов одолеть,

Сколько мы под плетью увидим".

Взял он в руки длинную плеть -

Оказалось, что вражью рать

Невозможно узнать-сосчитать.

Он воскликнул, отбросив плеть:

"Надо нам через лук посмотреть,

Чтоб узнать: на поле войны

Скольких мы победить должны".

Лук широкий он в руки берет,

Смотрит прямо, смотрит вперед -

Не вмещается в лук большой

Войско, хлынувшее в поход.

И, старик с великой душой,

Объявляет нойон Саргал:

"Будьте зорки, мои сыны,

Будьте бдительны и умны.

Все вы знаете дело войны:

Если можно, вытянув плеть,

Вражье полчище разглядеть,

Мы идем, разгромом грозя,

Но теперь смотрю я: нельзя

Вражью рать под плетью вместить...

Мы могли врагам отомстить,

Если в лук их гуща вмещалась, -

Но с такой воевать не случалось:

Вражья рать, что нахлынула вдруг,

В боевой не вмещается лук".

Но не вняли тридцать и три

Тем словам, что сказал белоглавый,

Ибо только собственной славы

Эти жаждали богатыри,

И пока погружалось время

Всеми днями в безвестность и тьму,

Поскакали не стремя в стремя -

Поскакали по одному,

Поскакали за собственной славой,

Восклицая: "В битве кровавой

Пусть послышится звон мечей,

Пусть послышится хруст костей!"

Только славы своей им хотелось.

Лишь она им была дорога.

На свою уповали смелость -

И не поняли силу врага.

Предательство криводушного Нойона Хара-Зутана

Криводушный, с черною злобою,

Брат Саргала, Хара-Зутан,

Говорит: "Попытаюсь, попробую

Я напасть на вражеский стан".

Так сказав, на синем коне

Из рядов он вырвался вдруг.

Муравьиного цвета лук -

За спиной, а спина - в броне.

Знал Саргал, что душа Зутана

Состояла из зла и обмана.

Он сказал тридцати и трем:

"В младшем брате не вижу опоры,

С ним погибнем, с ним пропадем,

Он погубит наш край и дом".

Тут пошли меж бойцами споры:

"Пусть пойдет!" - одни говорят,

А другие: "Ваш младший брат

Ни за что с врагами не справится,

Если он пойдет - обесславится!"

Но Хара-Зутан, лиходей,

Говорит, говорит без конца,

Уговаривает силачей.

Вот на синего жеребца

Он садится и скачет вперед,

А навстречу войско идет,

На страну Гэсэра нагрянув, -

Войско трех ненавистных ханов.

Это - многодеревный лес

Поднимается до небес,

Это движутся для боев

Муравейники муравьев,

Это - ветер сорвался с гор,

Это - шумный камыш у озер,

Это - буйное половодье,

Это - душных песков бесплодье,

Это - черный, густой туман!

Испугался Хара-Зутан,

Увидав, что за сила скопилась,

Сколько вражьих полков впереди.

Серо-пестрое сердце забилось

У него в дрожащей груди.

Стали гнуться короткие ребра,

Он забыл свое имя тогда, -

Лишь о черной душе, о недоброй,

Сразу вспомнил, не зная стыда.

Ждал нойон в неоглядном поле,

Чтобы ночь пришла потемней,

А дождавшись, напал на коней,

Что стояли в ночи на приколе.

Сто поводьев разрезал он,

Сто угнал скакунов нойон.

Услыхав об этом захвате,

Предводитель вражеской рати,

Осудил его Бируза,

Злым весельем наполнил глаза:

"Разве слабость для мужа опора?

Разве, если б он был сильней,

Он угнал бы, с повадкою вора,

Темной ночью наших коней?

Так не делает честный воин,

Званья мужа он недостоин!

Он - грабитель, разбойник, тать,

Надо вслед за ним поскакать,

Захватить его надо в плен!"

Два стрелка - Зургалдай-Мэргэн

И Бухэ-Саган-Маньялай,

Одержавшие много побед,

За нойоном Зутаном вслед

Сквозь ночной помчались туман.

Слышит, слышит Хара-Зутан,

Что все ближе во мраке ночи,

Настигают его враги.

У коня его стали короче

И беспомощнее шаги.

Своему покорясь бессилью,

И покрытый горячей пылью,

И от угнанных ста коней

Отделившись в притихшем поле,

С жеребца, что стрелы синей,

Соскочил он, дрожа до боли,

И в байбачьей скрылся норе,

В страхе думая о расплате.

Прискакали туда на заре

Два стрелка из вражеской рати.

Осмотрели они нору,

Разожгли дрова на ветру

В поле диком и нелюдимом

И окуривать стали дымом

Ту байбачью нору поутру.

Из норы долгоспящей твари,

Задыхаясь от дыма и гари,

Выползает Хара-Зутан

Он забыл свое имя и сан,

Он забыл о роде и племени!

Два стрелка, не теряя времени,

Потащили его за волосы,

В пыльном поле выдавив полосы,

И за голени взяли сухие,

Стали бить нойона с размаха

О сыпучие камни сухие.

Завопил он от боли и страха: