Героическая борьба русского народа за независимость (XIII век) - [63]

При дворе великого хана князь Ярослав, по свидетельству современника, папского посла Иоанна Плано Карпини, не получил «никакого должного почета». Здесь было уже решено убить князя, «чтобы свободнее и окончательнее завладеть его землей». Ярослав Всеволодович был отравлен и. умер 30 сентября 1246 г. Убийство Ярослава, крупного государственного деятеля того времени, вызвало гневный отклик на Руси. Даже в летописи враждебного Ярославу галицко-волынского князя Даниила Романовича высказано осуждение татаро-монгольским правителям, которые владимирского князя «зельем умориша».

Отравив старого князя, ханша «поспешно отправила гонца» к Александру Ярославичу, зовя его под тем предлогом, что «хочет подарить ему землю отца (его)». Однако князь Александр «не пожелал поехать», тогда «все верили, что… она умертвит его или… подвергнет вечному плену»[432]. Между тем хан Батый принял брата убитого князя — Святослава и в соответствии с русской традицией назначил его великим князем. За Александром Ярославичем по-прежнему остался Новгород. Однако в Каракоруме не признали назначения Святослава, исходившего от Батыя.

В том же 1247 г. князья Андрей и Александр Ярославичи, подчиняясь новому вызову ставки великих ханов, отправились через Сарай в Каракорум. Тем временем в татаро-монгольском правительстве произошли перемены. Умер великий хан Гуюк, и престолом завладела его вдова Огуль-Гамиш (1248–1251). Ханша назначила великим князем Андрея Ярославича, а новгородскому князю Александру дала «Кыев и всю Русьскую землю»[433], т. е. Киевское, Черниговское и Переяславское княжества. Этот результат, видимо, стоил князю Александру больших дипломатических усилий. Ханша же, решаясь на такой шаг, рассчитывала, с одной стороны, ослабить русских князей, а с другой — подорвать влияние Батыя на Руси.

В конце 1249 г. князья возвратились на Русь. Политическое положение на Руси отличалось крайней неустойчивостью. Князь Александр Ярославич сумел наметить линию, соответствующую политическим интересам Руси. Она заключалась в том, чтобы прежде всего поддерживать мирные отношения с ханами Золотой орды (для борьбы с ней разорённая Русь ещё не имела необходимых сил), предотвращать новые монгольские нашествия, объединяя при этом все русские земли, которые можно было объединить, и оказывать решительный вооружённый отпор крестоносным захватчикам.

Среди вопросов международного порядка, вставших в ту пору перед новгородским и киевским князем Александром Ярославичем, не случайно особенно важное место занял вопрос о взаимоотношениях с папской курией.

XIII век явился временем расцвета политического могущества папства, которое вело борьбу с германскими императорами, стремясь утвердить свою власть в Европе. В то же время папская курия развернула широкое наступление на страны Восточной Европы. Особое внимание курии (как, впрочем, и немецких феодалов) привлекала Русь, имевшая устойчивые позиции в Прибалтике, Карелии, в земле финнов и даже в Польше (Мазовия).

В это время в другой части Восточной Европы также произошли весьма значительные события. В 1204 г. пал захваченный латинскими крестоносцами Константинополь. Крупнейший политический и культурный центр того времени подвергся варварскому разгрому; византийское правительство и патриарх перебрались в Никею, где возникла Никейская империя. Действия крестоносцев в юго-восточной части Европы были хорошо известны на Руси.

Уже вскоре после захвата Константинополя латинскими рыцарями папа Иннокентий III обратился к русским князьям с посланием (1207), в котором, ссылаясь на то, что пал центр православной церкви, предлагал русским князьям принять католичество и подчиниться власти курии[434]. Таким образом, папа пытался расчистить путь разбойничьему наступлению крестоносцев.

Одновременно папа потребовал от правителей католических стран (Польши, Ордена, Швеции, Норвегии и др.) установления торговой блокады Руси и связанных с ней земель. Однако немецкая балтийская торговля не могла в то время существовать в отрыве от таких крупных центров, как Новгород, Полоцк, Смоленск и др. Немецкое купечество нарушало папское предписание и заключало торговые договоры с русскими городами. В те же годы папская курия засылала на Русь своих агентов — монахов. Но тогдашние русские князья хорошо представляли себе сущность крестоносного католицизма. Они не только отвергли папские домогательства, но и изгнали папских агентов из Киевской и Владимиро-Суздальской земель. Курия тем не менее не оставляла своих планов и пыталась осуществить их с помощью немецких, шведских и иных феодалов.

Татаро-монгольское нашествие, казалось, открывало перед курией новые возможности. Во-первых, в связи с тем, что татаро-монгольские феодалы установили власть над Русью, можно было попытаться склонить самих ханов к принятию католичества, а затем договориться с ними как с сюзеренами русских князей и получить из ханских рук признание за папством прав верховного управления русской церковью. Экономические и политические выгоды такого акта не вызывали сомнений, хотя уже самая попытка склонить татаро-монгольских правителей к принятию католичества оказалась явно фантастической, авантюрной. Во-вторых, опасаясь угрозы тем странам Восточной Европы, которые признали Церковную власть папства (Венгрия, Польша, Чехия, отчасти Прибалтика), курия соглашением с монгольскими ханами надеялась обеспечить безопасность своих позиций в этих государствах. В-третьих, курия стремилась соглашением с татаро-монгольскими ханами устранить возможность их сближения с Никейской империей, которая и без того всё сильнее угрожала крестоносцам в Константинополе. Наконец, татаро-монголы интересовали курию как возможные союзники в борьбе с тюрками-сельджуками, которые успешно изгоняли крестоносцев с Ближнего Востока, ликвидируя их последние приобретения в «святой земле». Всё изложенное определило исключительную заинтересованность курии в урегулировании отношений с татаро-монгольскими правителями.