Герои забытых побед - [10]
Первым из всех мчался к намеченной цели брандер под командованием любимца Эльфинстона Дугдаля. В охотники капитан-лейтенант вызвался исключительно из-за перемены чинов и денежного вознаграждения. Но для того чтобы надеть мундир капитана 2-го ранга, надо было ещё и остаться живым.
«Какого чёрта влез я в это гиблое дело, — тоскливо подумал Дугдаль, вглядываясь в надвигающуюся стену неприятельских кораблей, — и какое мне, англичанину, дело, в конце концов, до всей этой свары русских с османами?»
Чем ближе к неприятелю, тем больше нервничал Дугдаль, а завидев спешащие на пересечку галеры, и вовсе потерял рассудок. Срывающимся от страха голосом он приказал команде покинуть судно…
В это самое время турецкое ядро перебило фалинь, связывающий шлюпку с брандером. Обезумевший Дугдаль с криком носился по палубе, пока матросы не выкинули его за борт. Галеры с янычарами были уже рядом, когда оставшиеся на судне матросы подпалили фитилём пороховые дорожки и попрыгали в воду. Грянул взрыв… Галеры бросились в стороны. Всё было кончено. Первый брандер свою задачу не выполнил. Теперь дело было за оставшимися тремя.
Второй брандер атаковал с наветренной стороны. Вёл его Томас Макензи по прозвищу Фома Калинович. Наверное, на всём российском флоте не было ни одного застолья, где бы отсутствовал этот неугомонный лейтенант. Хороший анекдот и меткая шутка имелись у него на все случаи жизни. Умел Фома показывать затейливые фокусы, заразительно плясал искромётную джигу, но более всего удавался ему показ старой англичанки, танцующей менуэт. Макензи уважал русских за весёлый нрав и честность куда больше, чем своих хитроумных соотечественников.
Сейчас, надвинув по самые брови треуголку, он уверенно вёл свой брандер вперёд. Чтобы не столкнуться с судном Дугдаля, лейтенант отвернул к берегу. Резкий толчок и скрежет известил команду о том, что брандер влез на риф. Макензи огляделся:
— Боже милостивый!
Судно прочно сидело на камнях, как раз напротив турецкой береговой батареи, на северном мысу. К урезу воды уже сбегались, потрясая ятаганами, турки. Просвистели и ударили в борт первые ядра. Макензи велел покинуть обречённое судно.
Но, как говорится, худа без добра не бывает. Горящий брандер осветил вражескую батарею. Вот она, милая! Бей, не жалей! И фрегат «Надежда», незамедлительно воспользовавшись случаем, не оставил от неё камня на камне. Команда второго брандера меж тем пробивалась к своим.
— Никак, галеры басурманские! — обернулся к Макензи один из матросов.
И точно, за мысом у самого берега, прижавшись друг к другу, стояло до двух десятков гребных судов.
— Молодец! — похвалил матроса Макензи. — Будем брать на абордаж.
— Брать-то какую станем? — деловито интересовались матросы, налегая на вёсла. — Вона их какая прорва!
— С ближней и начнём! — смеясь, ответил неунывающий Фома Калинович. — Сколько сил хватит, столько и возьмём!
С ближайшей галеры изумлённые турки взирали на приближающуюся шлюпку. Вот она уже у самого борта. Опомнились турки, да поздно! Ружейный залп смёл их с палубы.
— В штыки! Виват, Екатерина! — первым взобрался на галеру лейтенант.
— Ура! — кинулись остальные.
Турки с воплями летели за борт. У вёсел, готовые ко всему, жались гребцы-невольники, худые и страшные, будто выходцы с того света.
— Давай наверх, сердешные! — кричали им матросы. — Кончилась ваша неволя!
Быстро расклепали железа. Пошатываясь, выбрались наверх: греки и венецианцы, англичане и мальтийцы, итальянцы и поляки.
— Вперёд! Вперёд! — торопил матросов Макензи.
Ободрённые первым успехом, те уже прыгали на следующую галеру, вслед за ними торопились, горя отмщением, невольники. Не успели турки уразуметь, что к чему, как и вторая галера была захвачена. Остальные гребные суда тем временем спешно отходили в сторону, изготовляясь к нападению. Ахмет-ага был готов покарать дерзких. Теперь надо было уходить, и чем скорее, тем лучше.
— Это был самый великолепный из моих менуэтов, но и он, кажется, окончен! — подвёл итог боя Макензи. — Вёсла на воду! Прорываемся к своим!
Удачно уйдя от погони, лейтенант привёл к эскадре отбитые им галеры. Слов нет, второй брандер сражался геройски, однако и он своего предназначения не выполнил. Вся надежда теперь была на лейтенанта Ильина.
Дмитрий Ильин до самого начала брандерной атаки распоряжался своей мортирной батареей. Наконец подскочил к борту бомбардирского корабля назначенный ему брандер. Лихо перепрыгнул на него лейтенант. Утёр рукой пот и сажу с усталого лица. В нос ударил острый запах скипидара. Брандерский боцман протянул апельсин.
— Откуда? — спросил, сдирая кожуру, Ильин.
— Та грэк, шо хозяин судна энтого, передал, говорит, трескайте, робяты, сколь душа просит, мне для вас ничего не жаль! — пояснил словоохотливый боцман.
«Ростислав» проходили почти впритирку. Свесившись с ахтердека, Грейг прокричал Ильину:
— Ни под каким видом не поджигайся, пока не сцепишься с турком намертво! Заходи с наветренной стороны. С Богом!
— Ясно! — махал шляпой лейтенант. Отстранив рулевого, он сам встал на руль. — Ну, Святой Миколай, не выдай!
Пошли! Шипя, отхлынула от форштевня пена, вздулись наполненные ветром залатанные паруса. Брандер легко мчал вперёд, целя бушпритом в самую гущу неприятельского флота.
…Передо мной следственное дело Р-23485 по обвинению Дыбенко Павла Ефимовича в контрреволюционном заговоре и синяя папка НКВД СССР Главного Управления Государственной безопасности Д № 17749 по такому же обвинению Павла Ефимовича — несколько сотен старых пожелтевших страниц. В большинстве своем это протоколы допросов П.Е. Дыбенко. От того, что каждая страница протоколов скреплена личной подписью допрашиваемого, возникает ощущение едва ли не личного диалога… О революционном матросе Павле Дыбенко написано, наверное, больше, чем о ком-либо из других героев Октябрьской революции 1917 года.
Книга известного российского писателя-мариниста капитана 1-го ранга Владимира Шигина посвящена драматическим событиям, происходившим на Российском Черноморском флоте в 20—30-х годах XIX века и связанных с деятельностью адмирала А.С. Грейга и его супруги, завладевших всей внешней торговлей юга России и пытавшихся превратить Черноморский флот в особое «удельное княжество». Вот уже почти двести лет эти события были сокрыты непроницаемой завесой тайны. Собрав и обобщив редкие архивные материалы, свидетельства современников, автору книги впервые удалось воссоздать полную и правдивую картину тех давних событий, раскрыть тайну смерти легендарного командира брига «Меркурий» А.И.
Новая книга известного российского писателя-мариниста Владимира Шигина посвящена ныне забытым катастрофам советского подводного флота. Автор впервые рассказывает о предвоенных чрезвычайных происшествиях на наших субмаринах, причиной которых становились тараны наших же надводных кораблей, при этом, порой, оказывались лично замешанными первые липа государства. История взрыва подводной лодки Щ-139, погибшей в результате диверсии и сегодня вызывает много вопросов. Многие десятилетия неизвестными оставались и обстоятельства гибели секретной «малютки» Балтийского флота М-256, погибшей недалеко от Таллина в 1957 году.
На Небесном Холме ждут Посланника Неба. Ждет красавица Лада, дочь Сварога. Ждут волхвы, воеводы, воины, которых Посланник поведет в последний бой против Зла и Тьмы.И он приходит — морской пехотинец в полосатом тельнике…
В долгом перечне катастроф советского военно-морского флота трагедии подводных лодок в 30-х годах XX века стоят особняком. Так сложилось, что о них как-то не принято было говорить, на что имелись свои особые причины. В книге, на основе архивных материалов, и опросов живых участников трагедий описаны случаи гибели и аварии советских подводных лодках «Рабочий», «Народовольца», «Металлист», Щ-424, Щ-139, М-256, М-351, М-352, М-259 и других кораблей. Трагедия подводной лодки «Большевик» стала последней, о которой широко писалось в советской печати.
Новый роман Владимира Шигина посвящен Русско-турецкой войне 1787–1791 гг., в ходе которой были одержаны морские победы при Очакове, Фидониси, Керчи, Калиакрии, а Россия окончательно завоевала господство на Черном море. Большое внимание в книге уделено штурму Измаила, сражениям при Фокшанах и Рымнике. Среди героев книги: императрица Екатерина Вторая, князь Потемкин, генерал-аншеф Суворов, адмиралы Ушаков и де Рибас, капитаны Ламбро Качиони, Сакен и Веревкин.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.