Герои умирают дважды - [16]

Виктор с тоской почувствовал, что оказался в тупике. С одной стороны, симпатичная девушка умоляет о помощи, с другой — у нее явные провалы в памяти и, возможно, ложные воспоминания, с третьей стороны… Тут воображение открывало самое широкие горизонты. Хуже всего было то, что платье терлось о грязные прутья клетки и пачкалось на глазах. У Виктора создалось впечатление, что таинственная Лябу весьма осторожно вошла в клетку перед самым приходом «спасателей», ибо иначе объяснить историю с платьем невозможно.

В конце концов Антипов решил следовать принципам логики и гуманизма. Он лично осмотрел трупы «похитителей», чтобы выявить скрытые ненормальности, ничего не обнаружил и скрепя сердце постановил считать Лябу обычной девушкой. Правда, страдающей конфабуляциями. (Это словечко Виктору сообщил прежний приятель, студент-медик. Оно означает воспоминания о событиях, которые никогда не происходили в действительности.)

Вообще же в новом мире легендарий был достаточно прост. Вампиры, оборотни и прочие земные изобретения не встречались, а все «ужастики» сводились к нертам. Нерт представлял собой некую сущность, которая вселялась в тело мертвого человека, а потом демонстрировала провалы в памяти и явную тупость чувств. Бурлящая эмоциями Лябу под определение нерта не подходила. А платье и другие непонятные вещи не могли быть объяснены ни с какой точки зрения.

Виктор после некоторых колебаний все-таки отворил замок клетки, выпустил пленницу и, не сводя с нее глаз, сопроводил на поверхность.

— Если госпожа пойдет туда, — сказал Антипов, показывая на далекие огоньки, — то выйдет аккурат к трактиру. Хотя у трактирщика нет мест, он не упустит возможности оказать услугу вашему отцу и получить за это приличный куш. Упомяните и о трупах в подземелье. Пусть трактирщик их похоронит, а доспехи возьмет себе. До свидания, уважаемая Лябу, счастливо оставаться.

Он сделал знак Нарпу, сжимающему два трофейных меча, и Пестеру, держащему факелы, чтобы они двигались к Риксте. Виктор решил избавиться от спасенной как можно быстрее, больше не заморачиваться с этой загадкой и сконцентрироваться на своих проблемах. Однако у девицы было на этот счет другое мнение.

— Уважаемый Ролт, вы ведь дворянин? — с придыханием спросила она.

— Дворянин, — с неохотой признался Виктор.

— Но если так, то разве способны отправить на ночь глядя неизвестно куда беззащитную девушку?

— Способен, — покаялся Антипов, сокрушенно качая головой. Он прикоснулся к груди отточенным жестом патриота. — Госпожа, у меня ведь тоже сердце кровью обливается. Так и свербит, так и свербит: стонет о том, куда же в ночи пойдет такая милая слабая девушка! Я всей душой переживаю за вас! Но моя голова говорит совсем другое. А именно — что я, идиот, полез неизвестно куда и спас неизвестно кого. Идите с миром, госпожа. А я потом принесу жертвы богам, чтобы они помогли вам. Ну, хотя бы помогли задним числом. Я мысленно с вами. Прощайте.

На глазах Лябу выступили слезы и покатились но щекам крупными каплями. Она смотрела так трогательно и беззащитно, что Виктор дрогнул.

— Вот, возьмите платок, — сказал он, протягивая большую и не совсем чистую тряпку. — Можете оставить себе. Вы, главное, идите прямо на огоньки и никуда не сворачивайте. Подыщите длинную палку. Там впереди будет канава, и чтобы в нее не упасть, все время шерудите этой палкой перед собой. Об арнепах[2] ничего не слышно, ночь, скорее всего, будет безопасной. Но если что, сразу залезайте на дерево. До свидания, госпожа!

Слезы Лябу высохли моментально. Она посмотрела на собеседника гордым и гневным взором, глубоко вздохнула, словно успокаиваясь, и воскликнула:

— Хорошо же, господин дворянин! Я заплачу вам за ваши услуги, если вы позволите мне остаться с вами до рассвета, а потом проводите в замок к отцу!

— Вы видите перед собой счастливца, которому не нужны деньги, — с печалью ответил Виктор: барон не поскупился на финансирование предприятия.

— Но вам нужно это! — Девушка подняла руки, запустила их за ворот платья и сняла с шеи тесьму, на которой тускло сияло серебристое кольцо.

— Что это? — поинтересовался мужчина.

— Фамильная драгоценность. Если кольцо надеть, то никакой, даже самый лучший, лучник не сможет сделать точного выстрела, целясь в вас. Можете считать это также платой за спасение.

«Ставки повышались, все шло слишком хорошо, — подумал Антипов. — Если кольцо действительно работает, то это же…»

Он не стал заканчивать фразы, все было понятно и так. Здесь существовали артефакты, которые действовали примерно как Длань мага, пребывая одновременно в двух мирах — духов и предметов. Только артефакты не обладали столь широкими возможностями, как Длань.

— До замка отца проводить не могу. — Виктор решил, не чинясь, пойти на риск и согласиться. — Но до ближайшей деревни — извольте. Мы едем на север, у нас есть сменные лошади. Одну из них, так и быть, выделю. Когда прибудем, передам вас старосте и заплачу ему за ваше препровождение к отцу.

Антипов не доверял девице и намеревался устроить усиленное ночное дежурство: двое мужчин спят, а двое — на посту. Виктору девушка не нравилась, хотя он не мог точно сказать, в чем ее подозревает. Кольцо же оправдывало присутствие баронской дочери. В конце концов, все во вселенной имеет свою цену.