Герои твои, Херсонщина - [86]

Таких схваток с врагом на счету батальона и его командира, капитана Лихого, было немало.

…Ночную мглу прорезали вспышки зеленых ракет — сигнал к форсированию. Солдаты неторопливо ступали в осеннюю холодную воду. Глубина Сиваша небольшая, в основном по пояс, значительная часть его дна покрыта илом. Но встречаются и ямы. Когда идущий попадает в нее, ему невольно приходится ощутить ее вкус. Соленая…

Капитан смело вел свой батальон. Никаких подручных средств не было. Оружие и снаряжение — все на себе. Сам капитан шел впереди, все время сверяя направление по карте и компасу.

Четырехкилометровый переход казался неимоверно длинным. Бойцы и офицеры беспрерывно застревали в грязи, все более уставали. Идти становилось труднее и труднее. А чем поможешь? Разве только своим примером? И комбат показывал пример, веселил шутками, подбадривал настроением. В нем будто не чувствовалось усталости. Нередко брал на свои плечи пулемет или противотанковое ружье у окончательно выбившихся из сил солдат.

К утру батальон дружно, без потерь вышел на крымский берег, перетащив на своих плечах все пехотное оружие и запас боеприпасов.

Противник сразу же бросился в атаку, намереваясь сбросить наши войска в Сиваш. Превосходящими силами он прорвал оборону 943-го стрелкового полка, его командный пункт попал в окружение. Создалось крайне тяжелое положение. В этот критический момент капитан Лихой повел свой батальон в атаку на левое крыло врага, стремительным ударом смял его и отбросил на исходные позиции.

4 ноября 1943 года для капитана Лихого был последний бой. Наши части медленно продвигались вперед. Противник при поддержке танков перешел в контратаку. Солдаты шли на наши боевые порядки в полный рост. Комбат отдал распоряжение выдвинуть станковые пулеметы на фланги и открыть по вражеской цепи огонь. Но батальон был обойден, создалась угроза его окружения. Капитан так организовал оборону, что враг не мог дальше продвигаться. Вот гитлеровцы бросаются в атаку, стремясь прорвать оборону, смять, раздавить батальон, но их встречает плотный огонь наших воинов. Это повторялось несколько раз. Враг долго выискивал слабое место обороны, прощупывал боем, но только терял своих солдат. Командир батальона появлялся на самых опасных участках, там, где было очень тяжело. Пламенным, бодрящим словом он поднимал настроение воинов, вселял в них уверенность в победе. Сам он, когда это нужно, всегда был впереди, показывал пример личной храбрости, стойкости и мужества. И батальон выстоял, отбил все атаки превосходящего противника, пока не подоспела помощь. Кольцо окружения было прорвано, гитлеровцы, огрызаясь, откатились. Но Иван Николаевич не дожил до этого момента. В одной из жарких схваток с врагом он пал смертью храбрых.

На Николаевщине есть поселок городского типа Доманёвка. До войны в нем жил и работал в редакции районной газеты Иван Николаевич Лихой. Отсюда он ушел на фронт и обещал вернуться после разгрома гитлеровцев, но не вернулся, отдал свою жизнь за любимую Родину.

К 20-летию Победы над фашистской Германией, в Доманёвке были открыты две мемориальные доски с именами воинов-земляков, павших смертью храбрых в борьбе с гитлеровскими захватчиками. Среди них и имя капитана Ивана Николаевича Лихого. В поселке есть и улица, носящая его имя.

МАКОВСКИЙ СПАРТАК ИОСИФОВИЧ

Родился в 1920 году на хуторе Зеленом Матвеевского сельсовета Красноармейского района Запорожской области.

Закончил авиационное училище, служил в армии на Дальнем Востоке. С начала 1943 года на фронте.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 апреля 1944 года за участие в освобождении Херсонщины ему присвоено звание Героя Советского Союза.

Пенсионер, живет в Запорожье.

КОГДА ТОВАРИЩ В БЕДЕ… Задание было выполнено. Захваченный внезапно враг не смог поднять в воздух ни одного самолета. «Яки» уничтожили на земле два Ме-109, один ФВ-189 и бензозаправщик. Потерь не имели.

Летчики возвращались от Большой Костромки на свой аэродром под Новопетровкой в Нижнесерогозском районе в хорошем настроении. Под крылом — Днепр. На его синем полотне — черные веретенца суден и прямоугольники понтонов. Очевидно, гитлеровцы переправляют на левый берег, под Большую Лепетиху, подкрепления. Разве истребители могут пройти мимо такой цели, если есть еще бензин в баках? И командир эскадрильи принимает решение атаковать переправляющиеся части врага.

Маковский и Кузнецов, открыв пулеметно-пушечный огонь, устремились вниз. Начал тонуть понтон, за ним — большая черная лодка… Вражеские зенитчики открыли ожесточенный огонь. Один из снарядов зацепил самолет Виктора Кузнецова, он резко пошел вниз и потянул за собой шлейф дыма.

Маковский бросился за ведомым. Кузнецов приземлился на припорошенном снегом хлебном поле возле Малой Лепетихи, занятой противником. Командир эскадрильи видел пылающую машину, бегущего к скирде соломы летчика и группу немцев, спешащих к нему. Времени на раздумья не оставалось. И Спартак принял решение, о котором через много лет рассказывал так:

— Я повел самолет на посадку. И в это время едва сам не попал гитлеровцам в руки. Когда выпустил шасси и уже почти коснулся земли, вдруг увидел впереди полевую линию связи. Резко потянул на себя руль высоты и будто перепрыгнул ее… Сделал новый заход, сел и остановился неподалеку от Кузнецова. Тот бежал мне навстречу. «Быстро, в самолет!» — крикнул ему.